Сначала он решил не обращать на это внимание, как и делал до сих пор. Но телефон звонил, не переставая, и Дуг заколебался. С одной стороны, Этель не любит, чтобы подходили к телефону в ее отсутствие, но с другой стороны, ее нет уже неделю. Может, это именно она пытается ему дозвониться.

Он отнес купленные продукты на кухню, и в конце концов поднял трубку. «Алло?»

Голос был невнятный и резкий. «Могу я поговорить с Этель Ламбстон?»

«Ее нет. Я ее племянник, если хотите, можете передать ей через меня».

«Да, хочу. Скажи Этель, что ее бывший назанимал кучу денег у не очень хороших людей, и не отдает долг, потому что платит ей. Если она не оставит Симуса в покое, они будут вынуждены ей кое-что объяснить. И еще скажи своей тете, что ей будет не до смеха, если придется печатать свои книжонки с переломанными пальцами».

Послышался щелчок и линия разъединилась.

Дуг бросил трубку на рычаг и упал на диван. Он почувствовал, как у него взмок лоб и подмышки. Он сжал руки, чтобы сдержать дрожь.

Что бы это все значило? Что это за звонок — угроза или розыгрыш? Он не мог не обращать на него внимания. Но не звонить же в полицию, они начнут задавать вопросы.

Нив Керни!

Она единственная, кто волнуется об Этель. Вот кому он может рассказать про звонок. Он просто испуганный родственник, который переживает и ищет совета. Да, неважно, это кто-то пошутил или сказал всерьез, он должен защитить себя.

Майлс! Новый сердечный приступ! Нив подскочила к телефону: «Да?»

Это был Дуглас Браун, племянник Этель Ламбстон. В голосе не было и следа прежнего сарказма. «Мисс Керни, вы имеете представление, где может находиться моя тетушка? Я только вернулся с работы, как зазвонил телефон. Какой-то мужчина велел мне предупредить ее, что Симус, ее бывший муж, задолжал кучу денег и не может отдать долг, потому что платит ей. И, если она не оставит Симуса в покое, то они ее проучат. Он сказал, что ей придется худо, когда ей надо будет печатать с поломанными пальцами!»

Дуглас Браун едва не плакал. «Мисс Керни, мы должны предупредить Этель».

Он собрался набрать номер полиции, но в это время телефон зазвонил снова. На этот раз он поднял трубку без колебаний.

Это звонили ему. Из полиции.

Когда та вошла, захватив снизу почту, Майлс ретировался в гостиную. В одном из писем его поторапливали с решением относительно должности начальника Отдела по борьбе с наркотиками.

Майлс почувствовал, как его всего встряхнуло от возбуждения. Шестьдесят восемь, еще не такой старый. И есть возможность с головой уйти в работу, которой ему так не хватает. Нив. «Я перекормил ее рассказами о любви с первого взгляда, — рассуждал он про себя. — У большинства людей этого не бывает. Когда я не буду постоянно у нее под боком, она быстрее приспособится к реальному миру».

Он откинулся в кресле, старом удобном кожаном кресле, простоявшем в его в рабочем кабинете шестнадцать лет — все то время, которое он прослужил в должности комиссара. «Как раз по моей заднице, — подумал он. — Если уеду в Вашингтон, заберу его с собой».

В прихожей было слышно, как жужжит пылесос. «Не хочу целый день слушать это». Не раздумывая долго, он набрал свой старый рабочий номер, кабинет комиссара полиции, назвал себя секретарю Херба Шварца и в следующую секунду услышал его самого.

«Майлс! Какими судьбами?»

«Мой первый вопрос, — отозвался Майлс, — Как Тони Витале?» Он говорил и мысленно представлял себе Херба: невысокого роста, узкий в кости, с умными проницательными глазами.