Мария Семенова. С викингами на СвальбардНаследники Виглафа Ворона - 2
Помни, о Господи, что судно мое так мало, а Твоё море так велико! Старинная морская молитва И кажется людям, что беспределен тот океан и нельзя его переплыть. Снорри Стурлусон 1. Сын и отец Люди не дали никаких имен тем двум горам на берегу, и Хельги про себя называл их по-своему: Сын и Отец. Отец до середины лета носил на голове снежную шапку, а в холодные годы не снимал ее вовсе, и серебряная седина вершины то ярко горела на солнце, то пряталась в облаках. Хельги случалось подниматься туда, и он видел крохотные березки, робко выглядывавшие из-под камней. И цветы, что были выше этих березок. Сын стоял рядом с Отцом, на полшага ближе к морю, словно выдвинувшись из-за родительского плеча вперед, на простор, навстречу налетающим бурям. В начале времен горы были великанами; рыжебородый Бог Тор поразил их своим молотом, превратив в неподвижные камни. На закате мира камни вновь оживут, и старшая гора впрямь окажется седым великаном, приведшим в бой юного сына. Хельги был первым из людей, кому эти скалы доверили бережно хранимую тайну. И он никому не собирался ее раскрывать. ...Так вот, когда одинокий скалистый островок становился как раз по борту лодки, а Сын и Отец заходили друг за друга, это значило, что внизу раскинулась песчаная банка, изобильная рыбой, и можно выметывать снасть. У берегов Раумсдаля вот уже несколько дней не было ветра, и парни намаялись с веслами, пока добирались сюда из дому и ставили ярус. Теперь они спали на дне лодки, на теплых от солнца гладких досках, усеянных присохшей чешууй, и лишь Хельги, вызвавшийся посторожить, один сидел на носу. И поглядывал из-под ладони на круглые сосновые поплавки, неподвижно лежавшие поодаль. Глубоко внизу, в холодной прозрачной воде, колебались у дна кованые крючки с нанизанной на них лакомой мойвой. Осторожно шевеля плавниками, подкрадывалась к тем крючкам серебряная треска, жадная зубатка, жирный сплющенный палтус… Вот уже совсем рядом приманка, вот уже раскрываются рыбьи хищные пасти, а сильные тугие тела изгибаются для немедленного броска прочь! Хельги ясно вообразил себе готовую попасться добычу и даже головой замотал: как бы не сглазить. Немного погодя ему показалось, будто поплавки, увенчанные крашеными лоскутками, начали кивать и покачиваться, колеблемые медленной зыбью, почти незаметно докатывавшейся откуда-то издалека. Потом море вздохнуло поглубже, так, что шелохнулась длинная лодка. Хельги посмотрел вверх и увидел, что солнце окружала бледная радуга. Тогда-то он поднялся и принялся будить спящих парней. Было очень похоже, что где-то там, вдалеке, тяжело ворочался шторм. Незачем ждать, чтобы тучи повисли над головой, а волны принялись хлестать через борта. Молодые рыбаки наскоро плескали себе в лица забортной водой, стряхивая остатки дремоты, и брались кто за весла, кто за крепкие багры с крючьями на концах. Потом потянули ярус. Толстая плетеная веревка ложилась кольцами, оставляя мокрые следы на досках. Вот подняли на борт увесистый каменный якорь, и все глаза напряженно уставились в сумрак глубины: ну-ка, что там на крючках? Не пришлось бы краснеть перед насмешливыми девчонками, когда те станут предлагать им, нерадивым, уступить на следующий раз и лодку, и снасть! Первые несколько крючков и вправду вышли пустыми. Хитрые морские твари будто в издевку объели наживу и ушли себе невредимо. Но вот внизу блеснуло мутное серебро, и Хельги приготовил багор. Рыбина не сопротивлялась, ошеломленная быстрым подъемом со дна, но тонкая бечевка крючка могла не выдержать тяжести. |
