— Во всяком случае, советую вам принять меры предосторожности, потому что ваш лунный воздух окажется невероятно разреженным.

— О, дорогой мой, на одного человека хватит! К тому же, добравшись туда, я буду соблюдать возможную экономию воздуха и постараюсь дышать лишь в редких, особых случаях.

Разразился оглушительный взрыв хохота. Незнакомец гордо, с вызывающим видом оглядел собрание.

— Итак, — непринуждённо продолжал Мишель Ардан, — вы со мной согласились, что на Луне есть некоторая атмосфера. А если так, то должно быть хоть «некоторое» количество воды. Это обстоятельство лично меня весьма радует. Кроме того, любезный мой оппонент, позвольте вам сообщить ещё одно соображение. Ведь мы знаем одну только сторону лунного шара, которая обращена к Земле, — и если на этой стороне очень мало воздуха, то, быть может, на другой его вполне достаточно.

— Это почему?

— А потому, что Луна под влиянием земного притяжения приняла форму яйца, которое обращено к нам своим более острым концом. С этим предположением согласуются и вычисления Гагзена, доказывающие, что центр тяжести Луны лежит в её заднем полушарии. А отсюда, в свою очередь, следует, что главная масса лунного воздуха и воды должна была устремиться на противоположную сторону земного спутника ещё в первые дни творения.

— Чистейшая фантазия! — воскликнул незнакомец.

— Напротив! Чистейшая теория, опирающаяся на основные законы механики, и я не вижу возможности её опровергнуть. А потому обращаюсь ко всем слушателям и прошу поставить на голосование вопрос: возможна ли на Луне жизнь, подобная той, которая существует на Земле?

Долго не смолкавшие рукоплескания трехсот тысяч слушателей встретили это предложение. Противник Мишеля Ардана хотел ещё говорить, но его никто не слушал. Градом посыпались на него крики и угрозы.

— Довольно! Довольно! — кричали одни.

— Гоните его в шею! — вопили другие.

— Вон! Вон! — ревела разъяренная толпа. Но незнакомец стоял неподвижно — только схватился за перила эстрады — и с вызывающим видом ждал, пока буря утихнет. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы Мишель Ардан жестом не успокоил расходившиеся страсти.

Он был слишком великодушен, чтобы оставить своего соперника беззащитным перед толпой.

— Быть может, вы желаете сказать ещё несколько слов? — обратился он к незнакомцу самым любезным тоном.

— Да! Сто, тысячу слов! — ответил незнакомец запальчиво. — Или нет, только одно! Упорствовать в таком намерении может только человек…

— Неосторожный? Неужели вы считаете меня неосмотрительным, ведь я потребовал от моего друга Барбикена заменить круглую бомбу цилиндро-коническим снарядом, чтобы в пути не вертеться, как белка в колесе?

— Но вы забываете, несчастный, что толчок при вылете ядра разнесет вас в клочья!

— Дорогой мой оппонент, вот теперь вы попали в цель: это самая настоящая и даже единственная опасность. Однако я верю в изобретательный гений американцев и убеждён, что они что-нибудь да придумают.

— Ну а жар, который разовьется при страшной скорости снаряда от сопротивления атмосферы?

— О, стенки снаряда достаточно толсты! К тому же я мигом перелечу через атмосферу!

— Ну а съестные припасы? Вода?

— Я рассчитал, что могу захватить припасов на целый год, а в пути я буду находиться лишь четверо суток.

— А чем дышать в пути?

— Можно химически очищать воздух!

— А удар при падении на Луну, если только ядро до неё долетит?

— О, этот удар будет в шесть раз менее силен, чем при падении на Землю, потому что лунное притяжение в шесть раз слабее земного.