Лени попыталась улыбнуться.

Мама шагнула к ней и протянула железную коробку для завтраков. На ней был нарисован Винни-Пух.

— Тельма подумала, тебе понравится.

Вот теперь ее в школе точно засмеют, и ничего тут не поделать.

— Ну что, пап, поехали, — сказала Лени. — Не хочу опаздывать.

Мама крепко ее обняла и прошептала:

— Удачи.

Лени уселась на пассажирское сиденье «фольксвагена», и они покатили по ухабистой дороге, свернули к городку, выехали на главную дорогу, грохоча, миновали поле, которое считалось аэродромом. У моста Лени крикнула:

— Стой!

Папа врезал по тормозам и обернулся к ней:

— Что?

— Можно я отсюда сама дойду?

Папа бросил на Лени обиженный взгляд:

— Но почему?

Лени слишком волновалась, чтобы еще и отца успокаивать. Везде, где ей довелось учиться, обычаи были одни и те же: с родителями на школьный двор лучше не соваться. Они как пить дать заставят тебя краснеть.

— Мне уже тринадцать лет, тем более мы на Аляске, а здесь нужно быть самостоятельной, — ответила Лени. — Пап, ну пожа-а-алуйста.

— Ладно, как хочешь.

Лени вылезла из автобуса и пошла одна по городу, мимо мужчины, сидевшего скрестив ноги на обочине с гусыней на коленях. Лени услышала, как мужчина произнес: «Нет, Матильда, даже не вздумай», и прибавила шагу. Миновала грязную палатку, в которой размещалась контора проката рыбацких лодок.

Школа, состоявшая из одной-единственной комнаты, располагалась на поросшем сорняками пустыре за городом. Позади тянулись желто-зеленые болота, в высокой траве змеился ручей. Скаты крутой железной крыши доходили почти до земли.

Лени остановилась в дверях и заглянула внутрь. Комната оказалась просторнее, чем можно было предположить снаружи, минимум четырнадцать на четырнадцать футов. На дальней стене висела доска, на которой прописными буквами было написано: ОШИБКА СЬЮАРДА.

За большим столом лицом к двери стояла эскимоска — крупная, широкоплечая, с большими сильными руками. Бронзовое лицо обрамляли две длинные черные косицы. Между нижней губой и подбородком чернела татуировка. Одета она была в линялые джинсы, заправленные в резиновые сапоги, мужскую фланелевую рубашку и замшевый жилет с бахромой.

Завидев Лени, женщина воскликнула:

— Привет! Добро пожаловать!

Дети повернулись, скрипнув партами.

Всего в классе было шестеро учеников. На первом ряду сидели две девочки помладше. Лени узнала их: Агнес и Марти, внучки Чокнутого Эрла. Узнала она и насупленного парнишку, Акселя. За сдвинутыми партами хихикали две девчушки-эскимоски лет восьми-девяти, на голове у каждой красовался увядший венок из одуванчиков. В правой части класса лицом к доске стояли две сдвинутые парты. Одна пустовала, за второй сидел тощий мальчишка с белокурыми волосами до плеч. Он был единственным, кого заинтересовала новая ученица. Парень обернулся к Лени и внимательно ее рассматривал.

— Меня зовут Тика Роудс, — представилась учительница. — Мы с мужем живем в Беар-Коуве, так что зимой мне порой сюда не добраться, но я стараюсь как могу. И от учеников жду того же. — Она улыбнулась. — А ты Ленора Олбрайт. Тельма предупредила, что ты придешь.

— Лени.

Миссис Роудс оглядела Лени:

— Тебе сколько, одиннадцать?

— Тринадцать, — ответила девочка, чувствуя, как вспыхнули щеки. Ну когда же у нее наконец вырастет грудь?

Миссис Роудс кивнула:

— Вот и отлично. Мэтью тоже тринадцать. Садись вон туда. — Она указала на парту рядом с белокурым мальчишкой. — Давай.