Когда наступило приличное время, я позвонила в реабилитационный центр и поговорила с миссис Хэйнс об Агнес Грей. По-видимому, она была тихой, как овечка, весь остаток ночи.

Приготовления к ее транспортировке в Санта-Терезу санитарным самолетом были закончены, и она относилась к этому спокойно. Она заявила, что даже не помнит, что так расстроило ее накануне.

После этого я позвонила Айрин и передала ей информацию. Причина поведения Агнес до сих пор казалась мне невыясненной до конца, но мое мнение роли не играло.

— Ой, мама всегда такая, — ответила Айрин, когда я высказала свои опасения. — Если она не скандалит, она ощущает это как свою слабость.

— Ну, я думала, вы должны знать, как она напугана. Даже у меня мурашки пошли по коже.

— С ней теперь все будет в порядке. Не беспокойтесь. Вы проделали прекрасную работу.

— Спасибо.

Так как у меня больше не было причины оставаться здесь, я сказала, что скоро уеду и позвоню, когда вернусь в город.

Я упаковала вещевой мешок, сложила вместе портфель, пишущую машинку и всякие мелочи, заперла все в машине и пошла в офис, чтобы расплатиться.

Когда я вернулась, любовнички как раз выходили из своей комнаты. Им обоим было за пятьдесят, с лишним весом по пятьдесят кило, одеты в одинаковые ковбойки и огромных размеров джинсы. Они обсуждали проценты по облигациям. На заднем окне «Кадиллака» было написано «Только что слились». Я смотрела, как они пересекают стоянку, обняв друг друга за талию, или, по крайней мере, так далеко, как могли дотянуться.

Пока машина разогревалась, я достала из портфеля свой маленький 32 и переложила в сумку на пассажирском сиденье.

Я поехала на север по дороге 86, первые двадцать километров непрерывно поглядывая в зеркало заднего вида. День был солнечным и количество машин на дороге было внушительным, хотя, со временем, их ряды поредели. Я доехала до Сэлтон Си и крутила радиоприемник, пытаясь найти станцию, которая могла бы предложить больше, чем цены на соевые бобы, люцерну и сахарную свеклу. Уловила звук Битлз и на минутку сфокусировалась на радио, чтобы закрепить успех.

Когда я снова автоматически взглянула на поток машин позади себя, то увидела красный «додж»- пикап, догоняющий меня. Он был не дальше, чем в пятидесяти метрах, едущий, наверное, со скоростью сто тридцать километров в час против моих девяноста.

Я вскрикнула от изумления, нажимая на акселератор в тщетной попытке уйти от преследования. Двигатель едва не заглох от неожиданного рывка, задрожал, прервался и подпрыгнул, прежде чем заработать опять. Передняя решетка пикапа показалась в моем заднем окне, заслоняя все. Было ясно, что парень собирается вползти прямо на мою выхлопную трубу, раздавив меня в процессе. Я крутанула руль вправо, но недостаточно быстро. «Додж» врезался в мой бампер так, что машину развернуло на 180 градусов. Я ударила по тормозам, и «Фольксваген» заскользил по обочине, разбрасывая гравий. Кажется, моя сумка вспрыгнула мне на колени по собственной воле. Двигатель заглох. Я повернула ключ в зажигании, пытаясь завести машину. Смутно, я отметила, что дорога пуста. Никакой помощи не видно. Куда все подевались?

Впереди, слева от меня, проселочная дорога шла вдоль изгиба ирригационного канала, но там не было видно ни домов, ни каких-либо признаков жизни.