— С вами все будет в порядке. Все хорошо.

Мой голос прозвучал слишком громко. Я понизила тон, наклонившись к ней.

— Вы помните Айрин?

Агнес заморгала, и я могла поклясться, что она размышляет, признаться или нет.

— Моя маленькая девочка.

Она потянулась ко мне, и я взяла ее трясущуюся руку, которая была костлявой, горячей и на удивление сильной.

— Я только что разговаривала с Айрин. Клайд нашел место недалеко от них. Она сказала, что оно очень хорошее.

Агнес замотала головой. Слезы показались в ее глазах и потекли по щекам, следуя глубоким морщинам. Ее рот заработал, лицо наполнилось мольбой, которую она не могла выразить словами.

— Вы можете мне сказать, чего вы боитесь?

Я видела, как она борется с собой, и ее голос, когда он прозвучал, был таким слабым, что мне пришлось привстать со стула, чтобы понять ее.

— Эмили умерла. Я пыталась предупредить ее. Труба упала во время землетрясения. Земля зашевелилась. О, я видела… это было, как волны на земле. Ее голову размозжило кирпичом.

Она не слушала, когда я говорила, что это опасно. Пусть так будет, сказала я, но ей нужно было сделать по-своему. Продать дом, продать дом. Ей не хотелось корней. Но так она закончила — в земле.

— Когда это было? — спросила я, пытаясь поддержать разговор.

Агнес молча помотала головой.

— Вы поэтому волнуетесь? Из-за Эмили?

— Я слышала, что племянница владельца того старого дома, через улицу, умерла несколько лет назад. Она была из Харпстеров.

О, боже. Кажется, мы залезли глубоко.

— Она играла на арфе?

Агнес нетерпеливо замотала головой, ее голос набрал силу.

— Харпстер — ее фамилия. Она была большой шишкой в банке Ситизен и никогда не выходила замуж. Хелен была его бывшей подружкой. Она ушла из-за его плохого характера, но потом появилась Шейла. Она была такой молодой. Она ничего не знала. Другая девушка из Харпстеров была танцовщицей и вышла за Артура Джеймса, аккордиониста, у которого был музыкальный магазин. Я его знала, потому что раньше мы с девчонками ходили к нему, и он играл для нас после закрытия. Мир тесен. Девочки говорили, что дядин дом был для них вторым домом. Она может быть до сих пор там, если он оставил его ей. Она бы помогла.

Я внимательно смотрела, пытаясь понять, что происходит. Было ли в действительности что-то, о чем она боялась говорить?

— Это Эмили вышла замуж за Артура Джеймса?

— Всегда есть какая-то история… какое-то объяснение.

Агнес неопределенно махнула рукой, ее голос упал.

— Это было в Санта-Терезе? Может быть, я смогу помочь, если пойму.

— Санта Клаус пришел и принес нам полные чулки подарков. Я отдала ей свой.

— Кому, Эмили?

— Не говори об Эмили. Не рассказывай. Это было землетрясение. Все так сказали.

Она вытащила руку, и глаза ее сделались хитрыми.

— У меня артрит в плече и колене. У меня дважды было сломано плечо. Доктор даже его не трогал, только сделал рентген. Мне дважды удаляли катаракту, но ни разу не поставили ни одной пломбы. Можешь сама посмотреть.

Она открыла рот.

Ну да, никаких пломб, что не особенно важно, если совсем нет зубов.

— Кажется, вы в довольно хорошей форме для вашего возраста, — сказала я игриво.

Предмет разговора катался туда-сюда, как при игре в пинбол.

— Другая была Лотти. Она была дурочкой, всегда с широкой улыбкой на лице. Мозгов у нее было меньше, чем у овцы. Она вышла через заднюю дверь и забыла, как войти обратно. Сидела на крыльце и скулила, как щенок, пока кто-то не впустил ее в дом.