Пол доложил Моргану, что все тихо, и спросил:

– Где гильза?

– Какая еще гильза?

– Стреляная, от твоего пистолета.

Оба осматривали мостовую, пока Пол не заметил маленький желтый цилиндр. Он поднял его, вытер носовым платком, на случай если остались отпечатки пальцев Моргана, и бросил в водосток. Гильза подребезжала и с плеском упала в воду.

– Мне говорили, что ты хорош, – кивнул Морган.

Хорош, а в Штатах попался полиции. И все из-за такой вот гильзочки.

Морган раскрыл старый перочинный нож и сказал:

– Срежем с его одежды все этикетки и знаки отличия. Потом уйдем отсюда, и побыстрее, пока они его не нашли.

– Кто такие «они»?

– В Германии это все, – невесело рассмеялся Морган.

– Штурмовики делают татуировки? Свастику, например, или буквы СА?

– Вполне вероятно.

– Тогда ищи татуировку, – сказал Пол. – На груди или на плече.

– А если найду? – хмуро спросил Морган. – Что с того?

Пол показал на нож.

– Ты шутишь? – не понял Морган.

Судя по выражению лица Шумана, он и не думал шутить.

– Я не смогу, – прошептал Морган.

– Тогда смогу я. Это необходимо. Нельзя, чтобы его опознали.

Опустившись на колени, Пол расстегнул пиджак и рубашку убитого. Он понимал слабость Моргана, только киллер – та же профессия. Либо отдаешь ей себя целиком, либо подыскиваешь новую. Крошечная татуировка порой определяет, жить тебе или погибнуть.

Впрочем, отметин не обнаружилось, кожу срезать не пришлось.

Крик.

Оба замерли. Морган оглядел проулок и взялся за пистолет. Пол тоже взял парабеллум убитого штурмовика.

Снова крик. Потом воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом транспорта. Секунду спустя Пол уловил жуткий вой сирен. Вой звучал все ближе и ближе.

– Уходи! – велел Морган. – Я сам с ним закончу. – Он задумался. – Встретимся через сорок пять минут. К северо-западу от Александерплац на Розенталерштрассе есть ресторан «Летний сад». Один мой информатор добыл сведения об Эрнсте. В ресторане мы с ним и встретимся. Возвращайся к пивной, там поймаешь такси. Трамваи и автобусы частенько проверяет полиция, поэтому лови такси или, если получится, ходи пешком. Смотри прямо перед собой, в глаза никому не заглядывай.

– «Летний сад», – повторил Шуман, поднял портфель, отряхнул от грязи и спрятал в него парабеллум. – Дальше давай говорить по-немецки. Меньше подозрений.

– Отличная мысль, – по-немецки отозвался Морган. – Ты говоришь хорошо, лучше, чем я думал. Только «г» смягчай, у берлинцев оно мягкое.

Снова крик. Вой сирен совсем близко.

– Шуман… если я не приду через час… Гордон говорил тебе о рации в посольском здании?..

Пол кивнул.

– Позвонишь Гордону и скажешь, что тебе нужны новые указания. – Морган невесело засмеялся. – Заодно сообщишь, что я погиб. Ну, иди! Смотри вперед как ни в чем не бывало. Что бы ни случилось, не беги.

– Не бежать? Почему?

– В этой стране слишком много людей побежит лишь потому, что бежишь ты. Ну, иди скорее!

Морган принялся работать перочинным ножом с ловкостью портного.

Немолодой усатый мужчина в бежевой льняной тройке встал с пассажирского сиденья, и оно, освободившись от его внушительного веса, тотчас поднялось на несколько дюймов. Голову – волосы старательно зачесаны назад – он прикрыл панамой и вытряхнул тлеющий табак из пенковой трубки.