— Если вы подойдете к столу, я покажу вам.

— Разве вы не видите, я записываю! Просто обрисуйте его мне.

— Одного описания недостаточно. Может, лучше послать за констеблем Лайонсом? Наверняка хоть кто-то из

Стражи способен выполнить свой долг.

Пратт покраснел от гнева. И, наконец подойдя к столу, остановился рядом с Венделлом. Затем бросил взгляд на зияющую брюшину и быстро отвел глаза.

— Так-то. Я все видел.

— А вы заметили рисунок и то, насколько он причудлив? Прямой разрез поперек живота — от одного бока к другому. И перпендикулярный разрез, которым рассекли печень, — по средней линии до самой грудины. Оба настолько глубокие, что любой в отдельности мог бы стать причиной смерти. — Просунув руку внутрь раны, доктор

Крауч вынул кишки и принялся старательно их разглядывать, затем опустил блестящие кольца в ведро, стоявшее на краю стола. — Видимо, лезвие было достаточно длинным. Оно прошло до самого позвоночника и даже верхнюю часть левой почки задело. — Врач поднял глаза. — Видите, господин Пратт?

— Да. Да, конечно.

Пратт и не думал смотреть на труп, казалось, его взгляд навсегда застыл на запачканном кровью фартуке

Норриса.

— А теперь посмотрим на вертикальный разрез. Он тоже беспощадно глубок.

Собрав оставшуюся часть тонкого кишечника, Крауч вытащил его и так бы и уронил на край стола, если бы

Венделл вовремя не подставил ведро. Потом из брюшной полости один за другим были изъяты прочие органы.

Печень, селезенка, поджелудочная железа.

— Вот здесь лезвие прорезало нисходящую аорту, что и является причиной обилия крови на лестнице. — Крауч поднял глаза. — Смерть наступила быстро от обескровливания.

— От обес… чего? — переспросил Пратт.

— Очень просто, сэр, из нее вытекла вся кровь.

Пратт нервно сглотнул и все-таки заставил себя опустить взгляд на брюшину, которая теперь напоминала пустую впадину.

— Вы сказали, что лезвие было длинным. Насколько длинным?

— Чтобы проникнуть так глубоко? По крайней мере сантиметров восемнадцать — двадцать.

— Возможно, нож мясника.

— Я без всяких сомнений сравнил бы это убийство с работой мясника.

— А возможно, это был меч, — предположил Венделл.

— Я бы посчитал, что это довольно подозрительно, — возразил Крауч, — идти по городу, лязгая кровавым мечом.

— Почему вы считаете, что это меч? — спросил Пратт.

— Тип увечий. Два перпендикулярных разреза. В библиотеке моего отца есть книга о чудных обычаях Дальнего

Востока. В ней я читал о таких же ранениях, их наносят в ходе японского обряда сеппуку. Ритуального самоубийства.

— Очень сомнительно, что это самоубийство.

— Я понимаю. Но рисунок точно такой же.

— Рисунок действительно очень любопытный, — признал доктор Крауч. — Две отдельные перпендикулярные раны.

Создается впечатление, что убийца хотел вырезать знак…

— …креста? — Внезапно заинтересовавшись, Пратт поднял таза, — Убитая не была ирландкой, верно ведь?

— Нет, — ответил Крауч, — почти наверняка нет.

— Но ведь многие пациентки в больнице — ирландки?

— Миссия этой больницы — помогать несчастным. Многие наши пациенты, если не большинство из них, пользуются благотворительной помощью.

— То есть они ирландцы. Как мисс Коннелли,

— А теперь послушайте меня. — Венделл заговорил чересчур прямолинейным тоном.