«Расскажи, что случилось на перекрестке!» — Сульдрун уже знала эту историю, но ей доставляли удовольствие приправленные острым словцом описания кормилицы.

Эйирме предупредила: «Имей в виду, сама я никогда так далеко не ходила! Но дед рассказывал: в стародавние времена перекресток этот был заколдован и не знал покоя — то в одном месте появится, то в другом. Случайного путника это не слишком затрудняло; в конце концов, шаг за шагом, он рано или поздно приходил туда, куда шел, и даже не подозревал, что бродил по лесу в два раза дольше, чем следовало. Но непоседливый перекресток очень досаждал тем, кто торговал на ежегодной Ярмарке Гоблинов! Народ, собравшийся на ярмарку, приходил в полное недоумение, потому что базар устраивают там, где сходятся дороги, в ночь на Иванов день, но пока они проходили милю, перекресток успевал убежать на две с половиной мили, и никакой ярмарки никто в глаза не видел.

Примерно в то же время ужасно поссорились два волшебника. Мурген оказался сильнее и победил Твиттена, чей отец был эльф-полукровка, а мать — лысая жрица из Кай-Канга в предгорьях Атласа. Что делать с побежденным колдуном, исходящим бешеной злостью? Мурген закатал его в рулон, как ковер, и выковал из него крепкий железный кол в полтора человеческих роста, толщиной с ногу. Мурген отнес этот кол на перекресток, подождал, пока перекресток не вернулся туда, где ему полагалось быть, и вбил железный кол точно в том месте, где сходились дороги, чтобы они больше никуда не убегали — и все, кому нравилось гулять на Ярмарке Гоблинов, обрадовались и хвалили Мургена».

«Расскажи про Ярмарку Гоблинов!»

«Ну что ж, ярмарку эту устраивают в таком месте и в такое время, чтобы люди и полулюди могли встречаться и не вредить друг другу — если они не забывают о вежливости, конечно. Торговцы расставляют палатки и предлагают ценные вещи: вуали из паутины, фиалковое вино в серебряных флаконах, книги, написанные на папирусе фей словами, которые не выходят из головы, как только туда попадут. Там полно самых разных существ: эльфов, фей и гоблинов, троллей и кикимор. Иногда даже сильван встречается, но эти редко показываются — они пугливые, зато самые красивые. Там можно послушать их музыку и песни, там звенит золото эльфов, выжатое из лютиков. Редкостный народец, эти эльфы!»

«Расскажи, как ты их видела!»

«Да уж, само собой! Это было пять лет тому назад, когда я гостила у сестры — та вышла замуж за сапожника из деревни на Лягушачьем болоте. Однажды вечером — еще только начинало смеркаться — присела я на ступеньку у крыльца, чтобы ноги отдохнули, и смотрела, как потихоньку темнеет луг. Послышался тихий такой перезвон: „тинь-тирлинь-тинь-тинь!“ Я повернула голову, прислушалась. И снова: „тинь-тирлинь-тинь-тинь!“ Смотрю — неподалеку, шагах в двадцати, идет маленький такой человечек с фонарем, отбрасывающим зеленый свет. У него на макушке остроконечная шапочка, а на шапочке — серебряный колокольчик. Человечек спешил и подпрыгивал, вот колокольчик и звенел: „тинь-тирлинь-тинь-тинь!“ Я замерла и сидела, не шелохнувшись, пока тот не исчез — и колокольчик исчез, и зеленый фонарь. Вот и все».

«Расскажи про огра!»

«Нет, на сегодня хватит».

«Ну расскажи, пожалуйста!»

«Ну ладно — хотя, по правде сказать, в ограх я не особенно разбираюсь.