«Смаадра» потихоньку, бочком, притиснулась к причалу, и моряки привязали швартовы к резным деревянным тумбам, изображавшим торсы бородатых водяных. Трюэн и Эйлас, в сопровождении пары флотских офицеров, спрыгнули на берег. Никто не обратил внимания на их прибытие.

К тому времени Трюэн уже взял на себя, целиком и полностью, руководство дипломатической экспедицией. Различными намеками и жестами старший кузен дал Эйласу понять, что в сложившейся ситуации Эйлас и флотские офицеры занимали равное подчиненное положение и составляли его свиту. Эйласа такое пренебрежение и огорча-ло, и забавляло; тем не менее, он никак не комментировал происходящее. Плавание почти закончилось — а Трюэну, каковы бы ни были его преимущества или недостатки, по всей вероятности суждено было стать королем Тройсинета.

По поручению Трюэна Эйлас навел справки, и послам порекомендовали направиться ко дворцу лорда Шейна, первого посредника города Исса. Им пришлось подниматься четверть мили по склону холма, с террасы на террасу, среди тенистых и душистых зарослей древовидного морского укропа.

Лорд Шейн принял четырех тройских послов так, словно ожидал их прибытия, но не проявил ни малейшего намерения оказывать им особые знаки внимания. Трюэн представился: «Сэр, меня зовут Трюэн; я — принц при дворе короля Тройсинета Граниса в Миральдре, племянник короля. Меня сопровождают морские офицеры, сэр Левее и сэр Эльморет, а также мой кузен, принц Эйлас из Родниковой Сени».

Лорд Шейн слегка поклонился и без церемоний пригласил посетителей присесть на небольшие диваны, поручив слуге принести напитки и закуски. Сам первый посредник продолжал стоять — хрупкого телосложения человек с кожей оливкового оттенка, еще не пожилой, державшийся с изяществом сказочного танцора, умеющего порхать по траве, не стряхивая ни капли утренней росы. Он был очевидно умен и безукоризненно вежлив, но на фоне напыщенности Трюэна его манеры казались почти легкомысленными.

Трюэн пояснил цели делегации так же, как их неоднократно излагал в его присутствии покойный сэр Фэймет — и тем самым, по мнению Эйласа, проявил нечувствительность к особым условиям, существовавшим в Иссе, ибо Фод Карфилиот довлел над долиной Эвандера не более чем в двадцати милях к востоку, а галеры ска можно было ежедневно видеть с городского причала.

Слегка улыбнувшись, Шейн покачал головой и немногословно опроверг разглагольствования Трюэна: «Будьте добры, учитывайте, что в Иссе мы имеем дело с необычной ситуацией. Формально мы считаемся подданными герцога долины Эвандера, который, в свою очередь, принес присягу верности, в качестве вассала, королю Ориан-те. Фактически же мы игнорируем указы Карфилиота еще старательнее, чем он демонстрирует свое неповиновение королю. По сути дела, взаимоотношения феодалов нас вообще не касаются. Мы полностью отстранились от политической борьбы на Старейших островах. Король Казмир, король Одри, король Гранис — и все их проблемы — никак не входят в круг интересующих нас вопросов».

Трюэн недоуменно воскликнул: «Но вы же подставляете себя под удар с двух сторон — на вас могут напасть и ска, и Карфилиот!»

Продолжая улыбаться, Шейн разоблачил ошибочность представлений принца: «По происхождению мы — тревены, так же, как и все население долины Эвандера. Под командованием Карфилиота — не более сотни наемников. Он мог бы мобилизовать тысячу, даже две тысячи бойцов, если бы предстояло защищать долину от вторжения извне, но местные жители никогда пальцем не тронут Исс».

«А как же быть с морскими разбойниками? Ска могут разграбить город в любой момент».

И снова Шейн позволил себе спокойно возразить: «Тревены — древний народ, не менее древний, чем ска. Ска никогда на нас не нападут».

«Я чего-то не понимаю, — пробормотал Трюэн. — Вы что, волшебники?»

«Поговорим о других вещах.