«Почему я так редко сюда заходила раньше? А всё лень!»

И только сейчас вдруг поняла и оценила, чем владела до сегодняшнего дня, какие возможности не использовала просто из-за лени пройти несколько шагов. Не хотелось себя напрягать. «Да, это про меня анекдот, — глумилась над собой Оксана. — Скажите, как вы расслабляетесь? — Да я и не напрягаюсь». Теперь придется-таки напрячься, по крайней мере придется напрячь мозги для спасения себя любимой. Ей было страшно подумать, что стоит за угрозой огласки ее романа. Она попыталась вспомнить подробности прошлогодней поездки, но чем живее всплывали в памяти картинки, тем сквернее становилось на душе.

— Господи, — глухо застонала Оксана, — и за что ты меня покарал?! А если бы я отказалась платить или у меня не оказалось этой суммы, жутко представить, что этот диск действительно могли прокрутить по кабельному телевидению и показать моему сыну!

Вот это самое страшное! Даже не мужа боялась Оксана и не его гнева. Мужу она знает, что ответить. Сам отнюдь не святой, и сколько намеков она получала от знакомых, сколько предложений от сердобольных подруг, которые якобы из желания сохранить их с Виктором брачные узы хотели помочь, вывести неверного супруга на чистую воду. Однако Оксана видела их лицемерие и зависть, желание разрушить столь удачный и прочный семейный тандем. Только Софья иногда давала ей приемлемые советы. Однажды Оксане доложили, что ее Виктор собирается в командировку не один, и Оксана метнулась к Софье с просьбой проследить за ним в аэропорту, сфотографировать с любовницей. Софья спокойно ответила: «Для тебя, подруга, — не вопрос. Всё сделаю, как хочешь. Только сначала хорошенько прикинь, надо ли это делать? И чего ты добьешься? Не буди спящую собаку! Мой тебе совет: если даже дело обстоит так, как тебе обрисовали, тем более сделай вид, что у вас всё великолепно. Будь нежна и внимательна, относись к нему лучше прежнего и ни в коем случае не подавай вида, что знаешь о его похождениях. Ты не представляешь, чем могут обернуться для тебя твои же обвинения, ты можешь потерять мужа. Не впускай никого в свою личную жизнь, всё сама тихонько переживи, выплачь в свою подушку. Не слушай этих баб, все они тебе завидуют и подстрекают к разборкам. Вот увидишь, как будут радоваться, если вы разбежитесь». Права оказалась Софья.

Оксана выдержала все похождения и увлечения Виктора и верила, всегда свято верила, что муж никогда не бросит ее с сыном, не уйдет ни к молодой и стройной, ни к умной и красивой. А всегда будет в семье. Тем более не уйдет сейчас, когда всё движимое и недвижимое имущество, фирма и депозиты оформлены на нее, их сына и ее родителей. Так Виктору было надо. Он сделал это, и в последнее время, когда звонил из Лондона или Парижа, так, смеясь, и говорил: «Звоню самой богатой женщине города. Могу попросить к телефону Оксану Владимировну?»

«Нет, допустить огласки нельзя, — думала Оксана. — Надо платить, нет у меня другого выхода. Только сначала я посмотрю, за что платить. И не дам всю сумму сразу. Да, именно так я и сделаю», — решила Оксана и тут же вышла из бурлящей ванны. После принятия решения ей сразу стало легче. А может быть, вода забрала весь накопившейся негатив, весь страх и раздражение?

«Да, обязательно надо плавать каждый день, пока есть такая возможность. Фу ты, черт, что я такое думаю! Почему — пока? Она будет у меня всегда, эта возможность!»

Эти два дня Оксана жила, как на вулкане. Она вздрагивала от каждого звонка, не хотела выходить из дома, избегала встреч с сыном и, сказавшись больной, не выходила ни к завтраку, ни к ужину. Аппетит пропал напрочь. И только любимый напиток — виски — спасал и давал забыться коротким тревожным сном ночью. Но на рассвете просыпалась, как от толчка, от страшной тревожной мысли и уже не могла заснуть, как ни старалась.