Паран опустил на землю запыленный походный мешок и приготовился к долгому ожиданию. Но долго ждать ему не пришлось. Очень скоро он заметил приближавшегося всадника. Всадник направлялся прямо к нему, ведя за собой еще одну лошадь.

Капитан вздохнул. Его всегда раздражало общение с «когтями», их самоуверенность и покровительственный тон. Не считая того агента в Генабарисе, все прочие «когти» относились к Парану с нескрываемым пренебрежением. Впрочем, вокруг него уже давно не было тех, кого он мог бы назвать друзьями.

Всадник подъехал и остановился. Увидев его вблизи, Паран невольно попятился назад. Половина лица этого человека была сожжена до кости. Правый глаз закрывала черная повязка. Голова всадника неестественно клонилась вбок.

Улыбнувшись (от этой улыбки капитана пробрал мороз по коже), всадник спрыгнул на землю.

— Не меня ли ждете? — хриплым голосом спросил он.

— Скажите, это правда, что «сжигатели мостов» все погибли? — вместо ответа спросил Паран.

— Почти правда. Осталось не более пяти взводов. А было около сорока.

Щуря левый глаз, всадник потянулся и поправил свой измятый и продырявленный шлем.

— Я сначала не знал, куда вас доставить. Теперь знаю. Вы ведь новый капитан, которого прислали Бурдюку. Верно?

— Вы знаете сержанта Бурдюка?

Паран нахмурился. Этот «коготь» отличался от своих собратьев. Обычно те предпочитали не высказывать собственных суждений. Их ведь учили слушать, а не говорить. Скрытность «когтей» импонировала Парану.

Изуродованный человек взобрался на лошадь.

— Поехали. По дороге поговорим.

Паран сел на вторую лошадь и привязал к седлу мешок. Он сразу же узнал фасон седла. Такие седла были распространены в Семиградии. Они имели высокую спинку и откидной передний выступ, напоминающий рог. В Генабакисе он видел их всего несколько раз. Увиденное сразу же отложилось в памяти капитана. Уроженцы Семиградия вечно служили источниками каких-нибудь бед. Если Генабакийская кампания с самого начала попадала в один тупик за другим, вина за это не в последнюю очередь ложилась на плечи семиградцев. Не случайно, что и сражение за Крепыш прошло именно так, а не по-другому. Паран знал, что большинство солдат Второй, Пятой и Шестой армий тоже были родом из Семиградия.

Оба всадника тронулись с места и легким галопом поскакали по равнине.

— У сержанта Бурдюка здесь немало сторонников, — сказал «коготь». — Правда, он делает вид, будто не знает об этом. Думаю, вы тоже кое-чего не знаете. Когда-то Бурдюк командовал не жалким взводом, а целым полком.

Паран изумленно поглядел на своего спутника. Прежде он никогда об этом не слышал. В той истории империи, какую преподавали ему, о славном прошлом Бурдюка не было ни слова.

— Давно это было. Тогда Второй армией командовал Дассем Ультор, — с воодушевлением продолжал «коготь». — Маги Семиградия вступили в особый сговор против нас. Теперь, поди, успели позабыть, как силы империи разгромили их на Панпотсунских пустошах. А кто это сделал? Седьмой полк Бурдюка. А потом все покатилось псу под хвост. Конечно, гибель дочери Ультора тоже сыграла свою роль. Одна беда потянула за собой другие. Вскоре убили и самого Ультора, а его людей… кого повыгоняли из армии, кого издевательски понизили в чине. Высокие штабные крысы позаботились, чтобы от армии Дассема ничего не осталось. Это их манера: завоевывайте для империи новые земли, а когда завоюете, убирайтесь на все четыре стороны. И вот уже получается, что полками и батальонами командовали те, кто в это время протирал штаны в Малазе или Анте!

«Коготь» наклонился вперед, опустил выступ седла и плюнул через левое ухо лошади.