|
Как подняться на борт, Помпилио понял, едва увидев судно: одна из шлюпок была спущена на воду, а рядом с ней свисал верёвочный трап – ничего лучше и придумать нельзя. Ухватившись за трап, дер Даген Тур хотел было сразу подняться, но задержался на несколько мгновений, внимательно прислушиваясь к доносящимся голосам: на палубе шёл напряжённый разговор, но, к счастью, члены команды вели его на носу – а трап был сброшен примерно посреди шхуны, да к тому же у противоположного борта. Говорили рыбаки громко, горячо, иногда использовали незнакомые Помпилио ругательства, при этом говорили на не очень правильном, слегка исковерканном универсале, но, поскольку отличия в произношении встречались часто и разговорный язык мог сильно отличаться даже в пределах одной планеты, понять, где он оказался, дер Даген Тур пока не смог. Убедившись, что рыбаки увлечены разговором, Помпилио поднялся на палубу, снял мягкие ботинки и цепарские штаны карго – они изрядно намокли и сковывали движения, подумав, стянул сорочку – по той же причине, – расправил одежду, чтобы она скорее высохла на жарком солнце, небыстрым, уверенным шагом обогнул рубку и остановился, молча разглядывая открывшуюся картину.
Впрочем, разглядывал без удивления, поскольку, прислушиваясь к голосам, детально представил, что увидит на палубе. Точнее, кого увидит. И не ошибся. Основные события развернулись на баке, где собрались все находящиеся на борту люди: пятеро рыбаков, составляющих команду шхуны, и два недавно извлечённых из воды офицера «Пытливого амуша»: слева, прислонившись спиной к фальшборту, сидел алхимик Мерса, привычно выглядящий растерянным и пытающийся протереть чудом спасшиеся очки мокрым носовым платком; а рядом стоял низенький суперкарго ИХ Бабарский, который ничего не понимал, однако привычно выглядел так, будто всё понимает, но сознательно делает вид, что ничего не понимает. Офицеры были мокрыми как мыши, однако раздеться им пока не разрешили, и с одежды на палубу стекала вода. А ещё рыбаки пока не забрали сумку, с которой Бабарский не расставался даже на борту «Амуша» и которую ухитрился спасти, оказавшись в воде. Точнее, в тот момент, когда дер Даген Тур выглянул из за рубки, один из рыбаков как раз протянул руку, указывая на сумку, и Бабарский поморщился. «Я только что вынырнул, а Мерсу и Бабарского уже успели взять на борт. Как получилось, что они оказались в воде настолько раньше меня?» Ответа на этот вопрос у Помпилио не было, и он разумно решил отложить его поиск на потом. А пока свистнул, привлекая к себе внимание, а когда все обернулись, властным тоном поинтересовался: – В воде остался кто нибудь ещё? Он знал, что растерявшиеся аборигены не сразу поймут, о чём их спрашивают, и после короткой паузы – достаточной для того, чтобы рыбаки полностью на нём сконцентрировались, указал на море: – Другие люди в воде есть? Помолчал и поднял брови, показывая, что удивлён отсутствием быстрого и точного ответа. Появление Помпилио произвело впечатление, но, разумеется, разное. Хитроумный Бабарский радостно заулыбался и сделал маленький шаг назад, не позволяя рыбаку дотянуться до сумки. И слегка пнул Мерсу, поскольку тот, услышав знакомый голос, тут же вернул мокрые очки на нос и собрался что то сказать, однако говорить сейчас ему не следовало. Говорить сейчас должен был только дер Даген Тур. Рыбаки же растерялись и, что естественно, насторожились, внимательно разглядывая нового пришельца, не выказывающего, в отличие от предыдущих, ни растерянности, ни смущения. Пришельца хоть и не очень высокого, но плотного и мощного: мускулатура дер Даген Тура не была отточенно рельефной, как у профессионального атлета, однако сложение не оставляло сомнений в том, что Помпилио – опытный боец, находящийся в превосходной физической форме. Все эти обстоятельства заставляли рыбаков осторожничать, но до определённого предела. |
