|
Но Кать, они же не виноваты, что твоя бабушка решила прислать самолёт в тот день, когда я должен был сидеть в другом лайнере? Десять часов, не считая Москвы, только туда, – улыбнулся я. – А потом через три дня обратно. Та ещё попная радость, но, увы, необходимая. Дела сейчас в «Жирафе» не очень. Отец не зря волнуется, у него нюх на кризис. Поэтому, Катюш, давай позвоним твоей грузинской бабушке и скажем, что ты прилетишь немного позже. И ей даже париться не надо с арендой суперджетов. Мы сами купим билеты на обычный рейс и сами прилетим!
Катино лицо вытянулось. – Но это же так неловко! Я уже согласилась… – Погоди, я слышал ваш разговор. У тебя не спрашивали особо. Сказали: вай, вот так будет. Что нам мешает сказать: вай, нет не так, а эдак? Катя потупилась, кудряшки поникли. – Эй! Хочешь, я позвоню сам? Молчит. – Кать, Катюша! – позвал я. – Скажи что нибудь. Я тоже в отпуск хочу! Но ведь правда получается неуклюже. С китайцами, с обязательствами, с отцом… Она подняла глаза и повторила: – С отцом? Ох, не нравится мне её тон. – Ну да. Я не могу просто забить на него, хоть и рычит. Дело ведь общее, семейное, может, я скоро рулить там начну? – Ясно… – выдохнула моя Ромашка, окончательно тускнея. И зачем смотреть на меня так, словно я поймал бабочку и оторвал у неё все крылышки по очереди? Я начал сердиться. – Ну вот что тебе ясно? – Всё, – поджала она губки. – Что всё? Она опустила глаза и снова их вскинула, я себя аж героем древнегреческой трагедии почувствовал. Отрицательным. Минотавром… – Я вчера тоже там была. И слышала. – Я же не о свадьбе говорю! – буркнул я уже на пределе нервов. – Со свадьбой ерунда всё! Я просто не хочу пустить на самотёк семейный бизнес. – Ах, ерунда? – вспыхнула Катя. – Ты говоришь постоянно: семья, семейный бизнес, семейное дело! А я? У меня вдруг обнаружилась семья! Я почти три года была вообще одна на этом свете! И тут, оказывается, они есть! Они хотят меня видеть! Они меня ждут! Разве это не важно? – Важно, конечно. Но, малыш, они – это они. А мы как бы мы. Ведь у нас с тобой тоже будет семья. Подумаешь, немного двинутая. Сицилийскую кровь не пропьёшь. – Будет?.. – её глаза начали наполняться слезами. – Будет. Ну, я не могу, послушай, не могу лететь сейчас. Хочешь, поезжай сама. А я потом присоединюсь. – А Машенька? – Без меня её с тобой никто в страну не пустит, ты ж не мать… – хмыкнул я и тут же запнулся. Судя по глазам напротив, я опять сказанул что то не то. Чёрт побери, как сложно сицилийцам с ромашками! Может, отец и прав в том, что мы торопимся? Я люблю её, но уже забыл, как трудно притираться. А тут нас трое… Вдруг снова вся нежность и романтика смоется в унитаз бытом и дрязгами, как с моей бывшей? Я напрягся. Нет, только не это! По вискам затикало. Но в следующую секунду я представил, что Кати нет, и в сердце стало так пусто, что я испугался. Нет, я не хочу даже думать о том, чтобы она исчезла из моей жизни! Что за бред вообще?! Я встал со стула, собираясь взять её за руки, обнять и свести всё в шутку, признав, что я болван… И вдруг в комнату вбежала Маруся: – Мапа, мапа, поставь длугой мультик. Мне этот не нлавится! – Погоди минутку. Мы разговариваем. – Нет, не буду годить! Хочу сейчас! – топнула ножкой Маруська, встряхнула нагло кудряшками. – Я сказал «Нет». Тогда она повернулась к моей Ромашке и заявила требовательно: – Катя, тогда ты поставь мне мультик! – Это ещё что такое?! – возмутился я. |
