— Никак! — выкрикнул вслед за ним Эрекозе и тоже вскинул меч. — И никогда!

И Джон ап-Райс, Эмшон д'Аризо, Брут Лашмарский — все обнажили оружие и хором подхватили этот крик.

Один лишь оркнеец не участвовал во всеобщем ликовании. Он отряхнул свою одежду и теперь стоял молча, потирая подбородок. А когда они наконец успокоились, Фанк спросил:

— Так, значит, никто из вас не желает мне помочь отыскать Рунный Посох?

Но голос из-за спины ответил на это:

— В этом больше нет нужды, отец. Ваши поиски подошли к концу.

И внезапно перед ними оказался мальчик, которого Хоукмун видел в Днарке. Тот, который превратился в сгусток чистой энергии, чтобы слиться с Рунным Посохом, когда Шенегар Тротт, граф Суссекский, пытался завладеть им. Это был Дженемайя Коналиас, которого звали также Духом Рунного Посоха. Он лучезарно улыбнулся воинам.

— Приветствую вас, мессиры, — сказал он. — Вы призывали Рунный Посох?

— О нет, ничего подобного, — возразил Хоукмун.

— Вы взывали к нему в сердце своем, а теперь вот ваш Танелорн.

Мальчик развел руками, и город словно преобразился у них на глазах. Небеса наполнились сиянием, от которого красное солнце вздрогнуло, слегка помутнело и внезапно вспыхнуло золотым огнем, заливая остров и город торжествующим сиянием. В дрожащем, чуть мерцающем воздухе возникли стройные башни, высокие изящные здания, устремленные ввысь, аркады и переходы, ажурные мосты — все это блестело, сверкало, переливалось в феерии чистых и прозрачных цветов, и звенящая необъятная тишина опустилась на мир, тишина, исполненная покоя.

— Вот ваш Танелорн.

Глава 2

ТАНЕЛОРН

— Пойдемте, — предложил им мальчик. — Я покажу вам немножко истории.

И он повел их за собой по тихим улицам, где люди гостеприимно и серьезно приветствовали их.

Город по-прежнему был наполнен сиянием, источник которого было невозможно установить. Если у него и был свой цвет, то это была та поразительная белизна, которой наделены некоторые самоцветы, но поскольку белый цвет всегда содержит в себе остальные цвета, точно так же они перемешивались и в этом городе. Город процветал, он был счастлив, в нем царил мир. Здесь жили семьи, трудились художники и ремесленники, писали книги творцы. Это было самое важное. Не было и речи о какой-то насильственной гармонии, фальшивом спокойствии людей, которые отказывают в удовольствиях своему телу, а разуму — в упражнениях. Это был Танелорн.

Подлинный Танелорн, служивший образцом множеству иных Танелорнов.

— Мы сейчас в самом центре, — промолвил мальчик. — В центре неподвижной, непоколебимой Вселенной.

— И каким же богам поклоняются здесь? — небрежно спросил Брут Лашмарский.

— Здесь нет богов, — ответил мальчик. — Они не нужны.

— Не поэтому ли считается, что сами боги ненавидят Танелорн?

Хоукмун отступил на шаг, чтобы дать дорогу древней старухе.

— Возможно, и так, — подтвердил мальчик. — Ибо гордецы не выносят, когда им не уделяют внимания. Но гордость Танелорна — это нечто совсем иное, и ее не заметишь с первого взгляда.

Он провел их под высокими башнями, под легкими и изящными крепостными стенами, через парки, где дети наслаждались веселыми играми…

— Так здесь тоже играют в войну? — изумился Джон ап-Райс. — Даже здесь?

— Именно так дети должны получать воспитание, — пояснил Дженемайя Коналиас. — И если их воспитывать правильно, то когда они станут взрослыми, им больше не захочется воевать.