Пилэйр кивнул:

— Да, но даже если мы уничтожим один отряд, он пошлет другой…

Хоукмун пожал плечами:

— А за ним еще один, без сомнения… Но я все-таки надеюсь, что ему не терпится поскорее достигнуть Камарга. И возможно, он, наконец, поймет бессмысленность такой траты времени и сил. Тогда он наверняка попытается уничтожить нас. Если повезет, и мы уцелеем, возможно, нам и удастся направить его к юго-восточным границам Камарга.

Пилэйр начал пересчитывать вернувшихся солдат. Хоукмун дождался, когда он закончит, и потом спросил:

— Сколько мы потеряли?

На лице Пилэйра читалось смешанное чувство восторга и неверия:

— Ни одного, милорд. Мы не потеряли ни одного человека!

— Хороший знак, — сказал Хоукмун, хлопая Пилэйра по плечу. — А сейчас нам надо отдохнуть. Утром предстоит долгий путь.

На заре часовой, оставленный у входа в пещеру, принес плохие новости.

— Летающая машина, — сказал он Хоукмуну. — Она крутится здесь уже десять минут.

— Ты думаешь, пилот заметил что-нибудь? — спросил Пилэйр.

— Это невозможно, — сказал Хоукмун. — Вход не виден даже с земли. Мы просто должны подождать — орнитоптеры не могут долго оставаться в воздухе — им нужна дозаправка.

Но час спустя часовой доложил, что на смену этому орнитоптеру прилетел другой. Хоукмун закусил губу. Немного погодя он принял решение:

— Время уходит. Мы должны быть у плотины раньше, чем там окажутся люди Мелиадуса. Видимо, придется использовать другой план, куда более рискованный, чем хотелось бы.

Он подозвал одного из воинов и что-то сказал ему, потом дал указания двум вооруженным огнеметами солдатам и напоследок велел остальным седлать коней.

Чуть погодя из пещеры выехал одинокий всадник и начал медленно спускаться по отлогому каменистому склону.

Хоукмун видел, наблюдая из пещеры, как скользнули по медной поверхности орнитоптера солнечные лучи, когда тот, шумно хлопая крыльями, начал снижаться, направляясь к человеку. Хоукмун рассчитывал на любопытство пилота. Сейчас он сделал знак рукой, и два солдата подняли свои длинные громоздкие копья, стволы которых уже начали накаляться. Одним из недостатков огненных копий была невозможность их мгновенного использования, и порой они нагревались так сильно, что их нельзя было держать в руках.

Орнитоптер, описывая круги, спускался все ниже и ниже. Сейчас уже можно было разглядеть вытянувшего шею пилота и маску Ворона.

— Пора, — прошептал Хоукмун.

Две красные огненные струи ударили одновременно. Первая лишь слегка опалила борт орнитоптера. Но вторая попала точно в пилота, и он мгновенно загорелся. Сбивая с себя пламя, он отпустил рычаги управления, и крылья огромной машины захлопали невпопад, орнитоптер закрутился в воздухе, наклонился набок и начал стремительно падать. Пилот попытался удержать машину, но было уже поздно. Она ткнулась в склон ближайшего холма и, дергая крыльями, развалилась на куски. Тело пилота отшвырнуло на несколько ярдов. Затем что-то взорвалось. Обломки разлетелись по всему склону, но огня не было — похоже, это была одна из особенностей двигателей, используемых в орнитоптерах.

Хоукмун вскочил на коня и выехал из пещеры. Остальные последовали за ним. Они направились к плотине.

Зимний день выдался солнечный и ясный. Холодный свежий воздух пьянил. Они ехали, окрыленные вчерашним успехом и уверенные в себе. Забравшись на вершину холма, откуда можно было увидеть текущую по новому руслу реку, плотину и людей, ползающих по берегам и осматривающих рухнувший мост, они на мгновение остановились, а затем устремились вниз. Впереди, приподнявшись в стременах, мчались воины с огнеметами, выставив это адское оружие перед собой.