— Примет, — неуверенно сказал я. — Наверное, примет. Насчет свободных земель не знаю, но отец нам точно обрадуется, всех накормит-напоит, а там и по землям узнаем. Даже если у него и нет подходящих мест, так подскажет, к кому обратиться.

— Вот и я так думаю, — кивнул Альрик. — Не хотелось бы с полным кораблем бриттов мотаться по всем фьордам. Остановимся у Эрлинга, а там видно будет. Ты, Полузубый, с ним быстро столкуешься, Эрлинг — мужик обстоятельный, вдумчивый. Не смотри, что его сын — Кай.

Полузубый усмехнулся.

— Лишь бы он не захотел отомстить за резную кожу сына.

— Отдадим Живодера. На его шкуре все равно целого кусочка не сыщешь.

— А почему б не поговорить с Рагнвальдом? — спросил я. — Он знает, где нужны люди и где есть свободная земля. Наш-то конунг явно получше бриттландского.

И Альрик, и Полузубый, и даже Тулле посмотрели на меня, как на безмозглого придурка.

Хёвдинг вздохнул и сказал:

— Первое и самое главное! Запомни, нет конунгов получше или похуже. Каждый из них думает, как лучше для него самого. Вот я, хоть и не конунг, но если ко мне придут с жалобой на моего хирдмана, буду защищать его, пусть он трижды виноват. Понимаешь? Потом сам накажу виновного, но перед миром буду стоять за него насмерть. Так же и конунг.

— Так тут же нет правых и виновных.

— Второе. Северные острова и Бриттланд как двоюродные братья: хоть и разошлись по разным землям, а все равно родня. И немало родственников у бриттландских нордов живет в Хандельсби. Понимаешь? Мы же ходим туда-сюда. Уверен, есть при Рагнвальде люди, которые ненавидят всех бриттов за погибших родственников. А тут уже вступает первое!

— А моему отцу урона не будет?

— Не должно. У нас нет обычая убивать рунных бриттов. И лендерман может принять под свою руку кого захочет. А если кто нападет на них, это будет нападением на самого лендермана, и с этим уже можно к конунгу идти, через суд решать.

Сложно всё это. И вроде понятно, а оказывается, можно и так повернуть, и эдак.

— Так что, примешь нас в гости? — спросил Полузубый как бы в шутку, но глаза его ничуть не смеялись.

— Ага. Как вы меня в гости приняли, так и я вас приму. Эх, устанем столбы в землю вкапывать для дорогих гостей!

Это я пошутил, вспомнив свою первую ночь в поселении Полузубого, но Альрик почему-то не посмеялся, а отвесил мне изрядный подзатыльник.

* * *

До Северных островов мы добрались быстро. И пусть Хьйолкег задремал, закрыв все три ноздри, на веслах мы шли чуть ли не шибче, чем с парусом. Сам Полузубый не гнушался грести, а Альрик не отходил от кормового прави́ла.

Когда мы пристали на ночь к небольшому островку, бриттки рыдали от счастья. Детей пришлось выносить с «Сокола» на руках, так как они не могли устоять на твердой земле, пошатывались, как пьяные. Да и рунные шли еле-еле, хватаясь друг за друга и падая.

Вепрь тут же затеял готовить горячий ужин. Все соскучились по кашам и похлебкам.

И краем уха я услышал, как бритты осадили Полузубого и умоляли его остаться здесь, на острове, лишь бы не выходить в море еще раз. А вот ответ я уже разобрать не смог, потому позвал Леофсуна и попросил его пересказать разговор.

— Бранится он, — усмехнулся Рысь. — Говорит, мол, неизвестно чей это остров. А хоть бы и ничей, так рано или поздно кто-нибудь заявит на него права, и чужаки ему будут не нужны. И что тогда? Бросать дома, скот, поля и бежать? Снова бежать? Нет.