|
— Братан, ты же умер тогда! — прошептал Никита. — Ведь я помню, точно, ты погиб, меня щас как водой окатило… погиб, можно сказать, у нас на руках. Химик, ты помнишь? — Нет, — сказал я. — Хотя мне тоже кажется, что я раньше его знал. Несколько секунд Болотник глядел на нас, потом с трудом сел. — Нет, — сказал он. — Вы потеряли память, я — нет. И я никогда в жизни не видел вас двоих. Хотя видел кое-что другое. И это наверняка как-то связано… — Что? — спросила Катя. — Я расскажу позже. Сейчас трудно говорить. Помогите мне дойти до плота, пора плыть. — Хохолок! — позвал я. — Мы отплываем, сюда давай. — Помоги Болотнику, — добавила Катя. Здоровяк пошел к нам, на ходу срывая ветки с выломанного дерева. Проходя мимо, он ухмыльнулся, по-свойски подмигнул Кате, толкнул меня в бок локтем и посоветовал Алексу почаще чесать грудь. Солнце поднималось все выше, время шло к полудню. В Грязевом озере на границе Большого Северного Могильника стояла тишина, лишь из глубин его доносились едва слышные ухающие звуки и мерный гул, будто там был водопад… или, может, грязепад. Когда Катя с Хохолком помогали Болотнику подняться на ноги, тот сказал: — Не так давно в Зоне интересные дела стали происходить. Раньше те, кто попадал под выбросы, погибали либо память теряли или их паралич разбивал. А теперь их может скопировать. Сдублировать, понимаете? Потом их двойники появляются где-то в другом месте Зоны… Поддерживаемый с двух сторон, он шагнул на плот. Никита как раз нагнулся, чтобы поднять брезент. Услышав Болотника, он распрямился и уставился на меня. — Ух ты… — протянул Напарник. — Химик, слышал? А что, если и нас скопировало? Я молчал — мне нечего было сказать на это. |
