Софи встала, собираясь уходить.

– Я сегодня же напишу Ричарду. Кто бы мог представить, что встретив в очередной раз Барнза, я его не признаю.

Том криво усмехнулся.

– У вас и без того хватало забот.

Если бы не стена отчуждения между ними, она бы, вероятно, сейчас улыбнулась. Том проводил Софи до выхода, он слегка, коснулся ее, открывая двери. Они пожелали друг другу всего хорошего, и Софи поспешила прочь. Она хотела как можно дальше уйти от мужчины, чье физическое присутствие, казалось, электризует окружавшую атмосферу. Она никогда не чувствовала такого волнения и страха, когда рядом был Рори. Но сейчас это даже было к лучшему. Она не хотела, чтобы хоть что-то напоминало ей о Рори. Жизненной неизбежностью было то, что после траура, который носила Софи, появилось немало мужчин, жаждущих с нею познакомиться. Но никого из них даже близко нельзя было сравнить с, Рори, Томом или Ричардом, уважавшими и принимавшими как должное ее независимость.

Ричард довольно быстро ответил на письмо Софи. Он не только договорился по поводу визита мадемуазель Делькур с властями тюрьмы Льюиса, но и сам специально приехал в Брайтон, дабы сопровождать ее в пути и присутствовать при свидании с Барнзом.

Тюрьма оказалась огромным серым строением с широкими решетчатыми воротами. Когда стражник повел Софи и Ричарда через тюремный двор, из камер вслед им понесся целый шквал воплей, визгов и улюлюканья со стороны заключенных, пытавшихся прорваться к узким окнам, чтобы хоть одним глазком взглянуть на женщину.

Кабинет начальника тюрьмы с горящим камином и оклеенными обоями-стенами заметно контрастировал с темными, мрачными и промозглыми коридорами, по которым они следовали прежде.

– Ваша просьба весьма необычна, мисс Делькур, – сказал начальник тюрьмы Ричарду и Софи, когда они сели на скамью для посетителей. – Однако учитывая то, что просителем с вашей стороны выступил мистер Фоксхилл и более о свидании с Барнзом никто не просил, я решил этот вопрос в вашу пользу.

– Что же будет с его супругой? Начальник горько покачал головой.

– Как правило, жены покидают заключенных после обвинительного приговора, в данном случае исключения не было.

Ричарда и Софи провели в смежную с кабинетом начальника тюрьмы комнату, куда через другую дверь в сопровождении охранника вскоре привели Барнза. Несмотря на все, что Софи знала об этом человеке, ей стало внезапно жаль его до слез. Он был совершенно сломлен. Сгорбленный старик, закованный в цепи. Она, невольно сделала к нему шаг навстречу, однако Ричард удержал ее, схватив за руку. И тут она вновь вспомнила о жестоком убийстве маркиза.

– Джон Барнз, – жестко спросила она. – Ты меня узнаешь?

Обернувшись к ней, он заморгал, словно человек, вылезший из подземелья на яркое солнце, но затем взгляд его прояснился, и, презрительно фыркнув, он хрипло проворчал:

– Ты та сучка, что меня подстрелила! Благодаря тебе моя левая рука теперь парализована.

– Но ты же сам вынудил меня на этот выстрел. А теперь вспомни о другой нашей встрече, что произошла несколько раньше, близ Шорхэмской гавани. Тогда вы представились преподобным Барнзом. Вы помните, как предлагали свою помощь молоденькой француженке, на руках у которой был маленький мальчик и престарелый аристократ?

Барнз побелел. Губы его задрожали.

– Вы что, пришли, чтобы выдвинуть против меня очередное обвинение, – прошептал он в ужасе. – Нет, мисс не делайте этого, умоляю вас. То был просто несчастный случай. Ведь старик, когда мы уходили, был еще жив.

У стражника возникли подозрения.

– О чем это они, сэр? – спросил он у Ричарда.

Вместо него ответила Софи, оскорбленная пренебрежением охранника к своей персоне.