Обычно, когда я шёл по улице, все прохожие на меня оборачивались. Однако в здании газетного треста я был встречен с полным безразличием — и секретаршей в приёмной, и редактором. Как будто они обо мне никогда не слышали. Сидя в приёмной, я уже жалел о том, что явился. В конце концов вышел человек с кислой миной на лице и представился заместителем главного редактора еженедельника.

— Господин Морисита! Было бы лучше, если бы вы не появлялись здесь. Понимаете?

— Вот оно как! Значит, я заурядный человек и никакой связи с масс-медиа не имею?

— Вы — не одарённая личность, не человек, о котором говорят. Вы — не знаменитость. Поэтому вам здесь нечего делать.

— Разве? Но меня же теперь все знают!

— Вы — никто, просто средства информации освещали вашу жизнь. Мы думали, вы не станете себя афишировать, даже когда люди будут вас узнавать. Нам казалось, вы это хорошо уяснили.

— Но если я никто, зачем обо мне в новостях сообщать?

Заместитель главного редактора устало вздохнул:

— Откуда я знаю?! Наверное, кто-то решил, что вы этого достойны.

— Кто-то? Вы имеете в виду кого-то из масс-медиа? Кому весь этот идиотизм пришёл в голову?

— Вы зачинщика хотите найти? Если бы был такой человек, разве стали бы все журналисты за вами бегать? Они не нуждаются ни в чьих указаниях и будут гоняться только за теми, кто, по их мнению, имеет новостную ценность.

— Новостную ценность? Откуда ей взяться в повседневной жизни? У человека, если он — никто?

— Ладно. Скажите тогда, какие новости вы считаете важными?

— Ну… о прогнозе погоды… когда у них не сходится… Или война где-нибудь… На десять минут где-то отключилось электричество… Упал самолёт, погибла тысяча человек… Подорожали яблоки… Кого-то искусала собака… Собаку поймали за воровством в супермаркете… Президент США попался на том же… Человек высадился на Марсе… Актриса получила развод… Того гляди начнётся самая последняя война… Какая-то компания наживается на загрязнении окружающей среды… Ещё один газетный концерн получил прибыль…

Заместитель главного редактора рассеянно смотрел на меня, пока не покачал головой с видом сожаления.

— Значит, вот это всё вы считаете большими новостями? Я правильно понял?

— А разве не так? — спросил я в замешательстве.

Он раздражённо махнул рукой.

— Нет, нет и ещё раз нет. Разумеется, из этого можно сделать большую новость. Поэтому о таких вещах и сообщается должным образом. Но в то же время мы пишем и о жизни простого клерка, служащего в какой-нибудь фирме. Большой новостью может стать всё, что угодно, если об этом появилась информация в прессе, — объяснял заместитель главного редактора, кивая головой, — Новостная ценность появляется после того, как масс-медиа сообщили о каком-то факте. Но вы, явившись сюда сегодня, начисто разрушили собственную новостную ценность.

— Это меня не волнует.

— Ага! — Он хлопнул себя по бедру. — В таком случае нас тоже.

Я поспешил на работу. Усевшись за свой стол, тут же позвонил машинисткам.

— Акико! — сказал я громко, — Давай встретимся сегодня вечером в какой-нибудь гостинице?

Было слышно, как на другом конце провода у Акико перехватило дыхание.

На мгновение наша комната погрузилась в тишину. Все коллеги и управляющий в изумлении уставились на меня.

Наконец я услышал ответ.

— Да, конечно, — всхлипнула Акико.

Ту ночь мы провели в гостинице, самой захудалой и убогой, на улице, полной такими заведениями и залитой безвкусными неоновыми огнями.