|
Он помолчал, а потом осторожно спросил: — Хорошо. Ты знаешь, почему меня зовут Святым? — Ходят слухи, что ты воскресил мертвого. — Это не слухи, — сказал он и почувствовал себя очень неловко. — Просто он умирал у меня на руках. Впрочем, врачам ведь постоянно приходится это делать. — Но вы ведь были на миссионерской заставе! — Да. Условия там действительно очень примитивны. Но только не спрашивай меня, как я это сделал. Я не знаю этого сам. Я знаю только одно: я вдруг рассвирепел от мысли, что он должен умереть. Я не мог видеть этой унизительной смерти. Все его тело было изуродовано… он оказался в пещере, на пути к школьникам. Они пошли туда, чтобы познакомиться с наскальными рисунками. Их настигло землетрясение. Дети очень испугались, но остались живы. А я тогда был молодым. И был зол на то, что кто-то должен умирать такой ужасной смертью. Калин посмотрел в сторону и попытался вспомнить: — Я помню: я держал его очень крепко. Я уже приготовил его тело для того, чтобы отдать вдове. Пищевод был забит землей. Я очистил горло и сложил поломанные руки. А потом обмыл тело. И вдруг на меня нашла ярость. Я обнял его крепко-крепко и подумал: “Я никогда больше не обращусь к Богу, если он не сделает _э_т_о_г_о”. И он сразу же вздохнул. Вот так. Об этом я еще никому не говорил. Калин помолчал и взглянул на Элибер. Он не все рассказал ей. Между ним и его Богом была какая-то связь. — Так вот почему они называют _т_е_б_я Святым, — тихо отозвалась Элибер. — Да, наверное, поэтому, Элибер, но я не могу гарантировать тебе, что это вновь повторится. Ведь лечит _Б_о_г, а не я. — Возможно, и так. А сейчас расскажи мне, что случилось с Роулинзом. Он удивился: — А что ты имеешь в виду? — Что я имею в виду? А что здесь можно иметь в виду? Вы вдвоем попали в засаду траков возле их посольства и оба остались живыми. Единственное, что случилось с тобой, — так это то, что у тебя были переломаны ребра. Но я знаю, что что-то произошло и с Роулинзом. Он ведь целый месяц после этого был в каком-то оцепенении. А сейчас он ходит за тобой, как привороженный. У нас у всех были свои происшествия на Битии. Но я просто не могу себе представить, что же случилось у вас. Калин тряхнул головой: — Роулинз заслонил меня от пули. Я вылечил его. Но… он… он не был мертвым. — Но ведь он умирал! — Возможно, — вдруг Калин почувствовал себя очень старым, — Элибер, я уже не тот человек, с которым ты летала в Лазертаун. Я даже не тот человек, которого ты видела на Битии. За это надо платить большую дань. А я, наверное, так и не научусь рассчитываться… — Вот потому-то я и пришла сюда. Пожалуйста. Ты должен мне помочь, Мы должны попытаться сделать это. Давай вместе. Калин посмотрел на нее. Ночь явно вошла в комнату, хотя здесь и не было окон. Он остро чувствовал присутствие Элибер. Ее рука грела его руку. Но ничто не могло согреть его душу. — Хорошо, — тихо сказал он. — Возьми мои руки. Может быть, ты сможешь найти к нему дорогу. * * * Элибер взяла ладони старика в свои руки. Она почувствовала в них глубокую старость. Морщинистые. Совсем не такие эластичные, как ее. Руки Калина были мозолистыми и широкими. Такие руки бывают у людей, которые работают каждый день. Элибер услышала пульс в кончиках своих пальцев. Укрепленная спокойствием и мудростью Калина, она бросилась в пустоту в поисках Джека. |
