– Хотите, для большей правдоподобности я буду сладострастно стонать до самого утра, ваша светлость? – поинтересовалась она, и, не дожидаясь его ответа, запрокинула голову и продемонстрировала, как она может это делать.

– На твое усмотрение, – сказал Ломтев, поднимаясь на подоконник и выходя в окно.

– Удачи вам, мой князь, – донеслось ему вслед.

Пожарная лестница оказалась справа. Чувствуя себя героем низкобюджетного шпионского триллера, цепляясь за холодный металл ступенек, Ломтев поднялся на два этажа и перевалился через невысокий бортик крыши. Он слегка запыхался, но, учитывая биологический возраст его тела, это было нормально.

Он пересек здание, нашел пожарную лестницу с другой стороны, убедился, что в переулке нет лишних зевак, спустился на улицу и сел в стоявший неподалеку внедорожник, за рулем которого сидел Влад.

– Конечно, это так себе алиби, – сказал Влад. – Но даже так себе алиби лучше, чем никакое.

– Лучше, – согласился Ломтев. – Эта девушка надежна?

– Ну, в какой-то степени, – сказал Влад. – Это заведение посещают весьма высокопоставленные клиенты, поэтому там нет камер, чтобы даже случайно никого не скомпрометировать, но вы должны понимать, что это прикрытие продержится ровно до того момента, как они начнут копать. Стена, которая рухнет, как только ее попробуют толкнуть.

– Я понимаю, – сказал Ломтев.

– Как вы в целом?

– Нормально. Помирать прямо сейчас от инфаркта не собираюсь, если тебя это беспокоит.

– Уже хорошо – согласился Влад, трогая машину с места и выруливая на улицу и заводя ту же шарманку. – Но вы же отдаете себе отчет, что это так себе алиби вас ни от чего не спасет? Рано или поздно, они на вас выйдут.

– Пусть выходят, – сказал Ломтев. – У меня все равно нет далекоидущих жизненных планов.

– И что вы будете делать?

– Сориентируюсь по обстановке, – сказал Ломтев. – И если тебя хоть сколько-то заботит собственная безопасность, лучше тебе в тот момент уже не быть рядом.

– Это зависит от того, кто именно за вами придет, – ухмыльнулся Влад.

– У тебя наверняка есть какая-то интересная жизненная история, которая объяснила бы всю эту ненависть, – равнодушно сказал Ломтев.

– Есть, – признал Влад. – Но я не хочу о ней рассказывать.

– Это очень хорошо, – сказал Ломтев, открывая окно и подставляя лицо прохладному ночному воздуху. – Потому что я не в настроении слушать.

* * *

У каждого рода было свое фамильное гнездо, свой клановый замок.

У каждого рода была подконтрольная ему личная гвардия.

И чем старше род, чем он могущественнее и чем выше он стоит в имперской табели о рангах, тем больше должен быть замок, тем многочисленнее армия.

Это вопрос престижа, символ авторитета и влияния.

Но парадокс местного мироустройства заключался в том, что в подавляющем большинстве случаев те, кто мог позволить себе такую охрану, были гораздо опаснее чем те, кто их охранял. И на самом деле любой князь мог разметать собственную вышколенную и снаряженную по последнему слову техники гвардию за несколько минут, а в случае Менщикова – и за несколько секунд. И вся интрига настоящей межклановой войны заключалась в том, чей лучший боец сможет первым подловить своего конкурента.

После чего война закономерно и предсказуемо превращалась в резню, и спасти проигравших мог только счастливый случай или воля императора, если тот не был занят чем-то более важным.