В воздухе пахло сыростью и овцами. Может, этот запах принадлежал и какой-то другой живности, которой тут наверняка целое изобилие, но Влад был городским жителем и для себя описывал все это многообразие, как запах овец.

Покосившийся забор, заросший травой по колено двор, неухоженный огород… Несколько лет прошло, а тут так ничего и не изменилось.

Влад поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ему открыл почти сразу, на пороге обнаружился Костя, высокий рыжеволосый детина, из одежды на котором были только полинявшие и вытянувшиеся на коленях спортивные штаны.

В одной руке Костя держал кружку с кофе, другой – почесывал свой волосатый живот.

– Привет, – сказал Влад.

– Привет, коли не шутишь, – сказал Костя. – Заходи.

Внутри было тепло.

Влад зашел, сбросил сумку с плеча, определив ее куда-то под вешалку, снял влажную куртку.

– Какими судьбами? – поинтересовался Костя.

– Ты знаешь, какими, – сказал Влад. – Ценник не изменился?

– В принципе, изменился, – сказал Костя. – Инфляция, все дела… Но для тебя он прежний.

– Там, в сумке, – сказал Влад. – Будешь пересчитывать?

– Нет, – сказал Костя. – Кофе хочешь? Или сразу начнем?

– Хочу, – сказал Влад.

– У меня только растворимый, – предупредил Костя.

– Да какая разница?

Костя налил кипятка в кружку, бросил туда две ложки кофе, столько же сахара, помешал, передал Владу. Тот сделал глоток, поморщился. Да, на вкус так себе, зато хоть горячий…

– Какие новости?

– Это ты мне скажи, столичный мальчик.

– Я в последние дни не следил, – сказал Влад. – Так что там?

– Все летит в пропасть, – сказал Костя.

– Как обычно, – сказал Влад. – Но ведь не существует такой пропасти, в дно которой невозможно постучать.

– Так вчера как раз и постучали, – сказал Костя. – Ты что, на самом деле не в курсе?

– Не в курсе чего? – спросил Влад. – Слушай, я вел себя тихо, был в дороге…

– Я вот все собирался в ДВР отсюда валить, – сказал Костя. – А теперь думаю, не поздно ли. Есть ли смысл?

– Так что стряслось-то? Давай без театральных пауз и долгих заходов на цель.

– Партия войны в дворянском собрании вчера трагическим образом усилилась, – сказал Костя. – И произошло это со стороны, откуда вообще никто не ожидал. И усилилась она не столько количественно, сколько качественно.

– Я же просил, без долгих заходов, – напомнил Влад.

– Колебатель Тверди объявился, – сказал Костя. – Возможно, внеранговый, но это не точно.

– Да ну? – Влад судорожно вспоминал уроки истории. – Подожди, так Троезубовых, вроде как, лет семьдесят назад выбили. Спонтанное пробуждение?

– Еще какое спонтанное, – сказал Костя. – Впрочем, число аристократов осталось прежним.

– Изменение вектора? Разделение рода?

– Да, – сказал Костя. – Изменение и разделение, причем весьма нетипичное.

– И кто?

– Князь Громов. Старший.

– Подожди-ка, – сказал Влад. – Но старший Громов, вроде как, жил жизнью овоща и был при смерти в какой-то дорогой лечебнице для умирающих ариков…

– А теперь он снова князь и глава собственного дома, – сказал Костя.