На боевиках ведь может быть и не написано, к какому клану они принадлежат.

Лев, все еще тяжело опирающийся на трость, вошел в комнату первым, и тут же опустился на один из двух свободных стульев. Второй, очевидно, предназначался для Ника, но тому не хотелось сидеть.

Ему было не до того. У него появилась надежда.

Слабая, робкая, подобная легкому дуновению ветерка в жаркий летний день, но все же это было лучше, чем ничего.

– Оставьте нас, – приказал Лев боевикам.

– Вы уверены? Он все таки аристократ.

– Ждите за дверью, – сказал Лев. – Я позову вас, если будет необходимость.

– Но…

– Все будет нормально, – сказал Лев. – Я вооружен.

– Я тоже, – сказал Ник.

Лев бросил на него быстрый взгляд. Наверное, сочетание Ника и оружия вызывало у него вполне понятные опасения. С другой стороны, сочетание Ника и Ломтева должно было вызывать вполне понятные опасения вообще у всех, кто был в курсе.

Как бы там ни было, боевики вышли и они остались втроем.

Подвал, три стула, стол у стены, две тусклые лампы на свисающих с потолка проводах, да несколько периодически начинающих гудеть труб, протянутых у стены – вот и все внутреннее убранство помещения.

– Когда я думал, где встречу свой последний час, такая обстановка приходила мне в голову в последнюю очередь, – сказал Кислицкий. – Полагаю, всем нам очевидно, что я не выйду отсюда живым?

– Это не так однозначно, – сказал Лев. – Если вы нам поможете…

– Оставьте эти сказки для кого нибудь понаивнее, молодой человек, – сказал Кислицкий.

– Домой вы уже не вернетесь, – заверил его Лев. – Да и в империи вряд ли останетесь. Но если согласитесь на сотрудничество и дальнейшую работу, мы можем обеспечить вашу релокацию на Дальний Восток.

Кислицкий нервно улыбнулся.

– Это хорошо хорошо, – сказал он. – Вы умеете вести переговоры, вы все делаете правильно. Сначала – шок, потом – дать человеку немного надежды. Я вам, разумеется, не верю, но это не ваша вина.

Лев пожал плечами.

– Республика молода и принимает всю помощь, какую ей готовы оказать.

– И какую же помощь вы хотите получить от меня прямо сейчас?

– Вам должны были вкратце объяснить…

– Да да, – сказал Кислицкий. – Один человек, два сознания, можно ли что нибудь сделать по этому поводу. Но я, признаться честно, думал, что ваши люди меня разыгрывают.

– Отчего же?

– Оттого, что описанная ситуация невозможна, – сказал граф. – По крайней мере, в течение продолжительного времени. Два сознания, оказавшиеся в одном теле, непременно начинают конфликтовать, и, в зависимости от разности потенциалов и еще нескольких переменных, этот конфликт решается поглощением более слабого сознания более сильным, и происходит это, обычно, в течение нескольких часов. Как максимум – в течение нескольких дней. Но чтобы две матрицы могли уживаться в одном теле хотя бы более месяца – это нонсенс.

– Нонсенс? – уточнил Лев. – Или вы просто с таким не сталкивались?

– Удивите меня, – сказал Кислицкий.

Лев молча показал на Ника.

– Это он, да? – уточнил граф. – Вот с этим объектом вы мне предлагаете работать?

– Да, – сказал Лев. – Вам нужно какое то специфическое оборудование? Реактивы или еще что то вроде того?

– Для начала я просто посмотрю, – сказал Кислицкий. – Для этого мне ничего не надо. А уж потом приступлю к работе. Если будет, с чем работать, конечно. И пусть объект сядет. Это не принципиально, но мне будет проще.

Ник прекратил ходить вдоль стены и присел на свободный стул.