— Прекрати это! — закричал Генри, но глаз от Мика так и не отвёл. — Ты не моя мать. Она умерла. Покончила с собой, спрыгнув с тауэрского моста. Не вынесла горя. — Текер приподнял пистолет чуть повыше. — И это всё его вина. Его, Хоторна и Манро. Они убили её. Они убили моего отца.

Мик стоял совершенно неподвижно и молчал.

— Генри, — продолжила говорить Софи. — Это мама. Я говорю с тобой через эту женщину. Она медиум, и это единственная возможность как-то связаться с тобой. Знаю, я всегда твердила тебе, что эти полицейские убили твоего отца. Повесили. Пока ты рос, я вкладывала всю свою ненависть в тебя, понимая, что ты отомстишь убийцам. Но мне не следовало этого делать. Я ошибалась.

— Не ошибалась! — рука с пистолетом начала дрожать. — Они заслужили смерть, все они. Они убили папу, убили тебя.

— Нет, Генри. Я покончила с собой, потому что знала, что ты собираешься сделать, и винила себя. Я неправильно тебя воспитывала. Воспитывала в ненависти, и это было неверно. — Софи глубоко вздохнула, понимая, что то, что она сейчас скажет, опаснее всего. — Я на небесах, Генри. С твоим отцом. Господь простил нас обоих, и мы знаем, что он простит и тебя тоже, но только если ты прекратишь убивать.

— Замолчи! — Текер повернулся к девушке и направил пистолет прямо ей в сердце. — Ты не моя мать. Она умерла. Брось свои дешёвые трюки!

Мик, бросившись вперед, толкнул Генри на пол. Пистолет выстрелил ещё раз, но Мику удалось отклонить руку убийцы, и пуля ушла в стену по крайней мере в шести футах от того места, где стояла Софи.

Текер был небольшого роста, не чета Мику, и тот с легкостью его разоружил и обездвижил. Завернув убийце руки за спину, Данбар сел на него верхом, и теперь пистолет был прижат уже к голове сержанта.

— Софи, — не отводя глаз от своего пленника, спросил Мик, — с тобой всё в порядке?

— Да.

— Хорошо. Не хочу давать этому слизняку ни одного шанса, поэтому мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. Ты помнишь, где на Боу-стрит находится полицейский участок?

— Да, примерно через три квартала отсюда.

— Я хочу, чтобы ты бегом сбегала туда и сказала дежурному сержанту, что я схватил убийцу Ричарда и Джека и что мне нужно подкрепление. Иди! А после этого отправляйся домой.

— Но я не хочу оставлять тебя…

— Не спорь со мной. Иди.

Развернувшись, Софи вышла из комнаты и бегом спустилась по лестнице, задержавшись только на одно мгновение рядом с домовладелицей, которая стояла у подножия лестницы с рычащим пекинесом под мышкой.

— Что происходит наверху, мисс, если мне позволено будет поинтересоваться? — требовательно спросила миссис Триббл пробегающую мимо девушку. — У меня приличный дом, очень приличный. Куда катится мир?

— Мик только что поймал Пожирателя сердец. Прямо здесь, в вашем доме, — обернувшись, через плечо ответила Софи. — Только подумайте, сколько заплатят за вашу историю репортёры. Не соглашайтесь меньше чем на сотню фунтов.

Софи выбежала за дверь, и последние слова домовладелицы, донёсшиеся до неё, были:

— Сотня фунтов! Господь смилостивился надо мной! Я разбогатею!

Буквально в считанные минуты в полицейский участок на Боу-стрит были вызваны, а затем направлены на квартиру к Данбару восемь констеблей. Софи села на стул около входа в участок, решив проигнорировать приказ Мика идти домой. Она не собиралась никуда идти.

В ожидании его она снова и снова отчитывала саму себя за тот их спор в оранжерее. Неужели это было всего день назад? Казалось, прошли годы. В тишине практически пустого полицейского участка она не могла не вспоминать каждую минуту их любви и не могла не сожалеть о тех словах, которые были произнесены в пылу ссоры после.