— Хорошенькое дело, — вяло улыбнулся следователь, — давай уж выкладывай.

Второй звонок в дверь прервал ее на том самом месте, что и первый. Алена только начала развивать свою теорию насчет гуру.

— Не судьба, — заключила она и поплелась в прихожую.

Корнелия влетела в квартиру, подобно урагану, сметая на своем пути ботинки Вадима, неосторожно оставленные им у порога.

— Что, началась война? — устало осведомился он из кухни.

— А ты не одна?! — в голосе соседки послышался вызов всему миру. — Ну, это даже к лучшему.

Едва не повалив Алену, она подлетела к Терещенко и застыла перед ним, как большое мясистое изваяние.

Глубоко вздохнув, она начала без предисловий:

— Уважаемый Вадим, дорогая Алена, — Корнелия кивнула и ему, и ей, — я хочу сделать заявление!

— Если сейчас вы начнете рассказывать про ДТП годичной давности, то сразу хочу напомнить: я не по этой части! — предостерег ее Терещенко, памятуя о недавнем заявлении Ганина. Правда, голос его звучал безнадежно. Толстуха же была настроена решительно. Глаза ее горели, губы тряслись — словом, что бы он тут сейчас ни сказал, она все равно бы закончила монолог, который собиралась произнести. Так и случилось.

— Не перебивайте меня, молодой человек! — воскликнула она. — Прийти к таким выводам для меня было очень тяжело. Для меня это было сопряжено с большими личными потрясениями и ломкой всего того, в чем я была непоколебимо уверена долгие годы. Дайте сказать!

Она сделала паузу. Алена и Вадим изобразили на лицах одинаковую задумчивую заинтересованность.

— Для начала, — она обернулась к хозяйке, — тащи сюда всю ту дрянь, которую я тебе поставляла.

— И батареи? — удивилась та.

— Нет, батареи — вещь полезная, оставь их себе. Тащи книжки, кассеты, в общем, все остальное.

Пока Алена ходила за книжками и видеокассетами, Корнелия молчаливо мерила кухню семенящими шагами.

— Ну? — Алена подала ей два внушительных пакета.

— Вот как мы поступим с этим хламом.

Ни Алена, ни Вадим не успели сориентироваться. Толстуха вскочила на стул, распахнула окно и вышвырнула пакеты на улицу. Те унеслись с характерным завыванием. Через пять секунд раздался хлопок — цель достигла земли.

Корнелия закрыла окно и с торжеством взглянула на ошалевшую пару.

— А если бы кому на голову? — наконец выдавил из себя Терещенко.

— Это для меня большое поражение, — вместо ответа запальчиво проговорила соседка. — Алена, ты была права. Мужики — дерьмо!

— Не могу с этим согласиться, — тут же опротестовал ее заявление Вадим.

— Сейчас сами убедитесь! Моя жизненная концепция, концепция семейных отношений, основывалась на том, что мужчина — глава. Если он сам не в состоянии стать главой, то хорошая женщина его таким сделает. Так же я думала, что запланированная, как я это называла, любовь — основа брака. Любовь, которая возникает из трезвого расчета, из хорошо организованного подбора партнеров, путем самовнушения, самоограничения, саморегулирования и взаимной жертвенности.

— Звучит довольно зловеще, — буркнул Вадим.

— Но так я считала раньше!

— А теперь? — Алена села напротив Вадима и посмотрела на соседку снизу вверх.

— А теперь я так не считаю. Теперь я думаю, что благодаря своей теории я кинула двадцать лет жизни коту под хвост, вот и все! — Корнелия тоже плюхнулась на стул.