Думаю, что я без труда могла бы уехать, поскольку стражу вскоре сняли. Я собрала свои драгоценности и кое-какие вещи и распорядилась приготовить экипаж, но в тот момент, когда я уже стояла на пороге, во дворец прибыл французский посол. Увидев, что я собралась в путь, посол неодобрительно покачал головой.

– Сейчас Ваше Величество не может уехать! – воскликнул он. – Это было бы ужасно.

– А как я могу оставаться здесь?! – вознегодовала я. – Народ все время выступает против меня. Это небезопасно для меня… моей матери и моих детей.

– И тем не менее ваш отъезд теперь стал бы самым худшим шагом из всех возможных, – пытался остановить меня французский посол. – Вы знаете, что происходит?

Я закрыла лицо руками.

– Я знаю только одно: все, что мы делаем, кончается катастрофой, – упавшим голосом промолвила я. – Я должна уехать. Я должна найти деньги и людей и спасти короля.

– Ваше Величество, о заговоре военных сообщил парламенту Джордж Горинг, – внезапно сообщил посол ужасную новость.

– Джордж Горинг! Нет! Этого не может быть! – возмущенно воскликнула я.

– Но это именно так. Он хотел возглавить его, повздорил из-за этого с Уильмотом и, желая отомстить, выдал заговорщиков, – пояснил де Монтрой.

– Я не могу в это поверить! – возражала я, уже понимая, что произошло самое худшее – предательство.

– Верите вы, Ваше Величество, или нет, это правда, – вздохнул посол. – Заговорщики бежали во Францию. Мне рассказал об этом сам Горинг. Он позволил Джермину спастись… Тот приехал, чтобы предупредить его и сказать, что заговор раскрыт, не зная, что Горинг – предатель. Джермин умолял его немедленно бежать. Горинг мог арестовать Джермина на месте, но, видимо, у него хватило совести не делать этого.

– И Джермин?.. – с беспокойством спросила я.

– Сейчас он в безопасности и находится на пути в Рим, – ответил посол.

– Благодарю Тебя, Господи! – я сложила руки, устремляя взор на распятие.

– Ваше Величество, вы знаете, что говорят о вас и о Джермине? – внезапно спросил посол.

– Я знаю, что нет таких грязных и лживых слухов, которых не распускали бы обо мне в этой стране, – гордо выпрямившись, ответила я.

– Люди считают Джермина вашим любовником, – не заботясь о приличиях, произнес посол. – Если вы сейчас решите бежать и присоединитесь к нему и другим заговорщикам, то предположения превратятся в полную уверенность.

– О, будь они прокляты! – воскликнула я. – Как они смеют?!

– Они смеют очень многое, – сурово проговорил Монтрой, – и я умоляю вас – не давайте им больше повода так думать! Некоторых ваших фрейлин допросили – и они рассказали о ночных беседах, которые вы вели с членами парламента.

– Я лишь хотела убедить их помочь графу Страффорду! – оправдываясь, воскликнула я.

– Поступки королевы, – назидательным тоном произнес французский посол, – которая в полночь встречается с разными мужчинами, могли быть истолкованы весьма превратно.

– Я никогда не слышала подобной чепухи! – Я начинала злиться, отчего все повышала и повышала голос. – Я всегда была преданной супругой и верной подданной короля!

– Нам это известно, Ваше Величество, и те, кто хорошо вас знает, не сомневаются в этом. Но королева не только должна быть безупречной; она обязана и выглядеть таковой, – изрек посол.