— Синтия, я так рада за тебя!

— Кроме того, он хочет продать таверну и купить кондитерскую, — таким образом он намерен распрощаться со своим прошлым.

Саманта очень хорошо поняла, что имел в виду Бойд.

— Блестящая мысль! У вас будет самая лучшая в Лондоне кондитерская.

— Саманта… — Синтия замялась. — Я не сказала…

— Но скажешь, — улыбнулась Сэмми. — Что касается меня, то я буду очень скучать, но я отпускаю тебя. Ты должна выйти замуж за человека, которого любишь. Мое единственное условие заключается в том, чтобы ты всегда сопровождала Бойда, когда он будет наносить визиты в поместье Гришэма. Это два или три раза в неделю. В другие дни навещать вас будем мы с Ремингтоном. Я могу обойтись без тебя как горничной, но вовсе не намерена терять друга. Я люблю тебя, Синтия. — Голос Саманты дрогнул. — И Бойд тебя любит. Поэтому он сделает тебя счастливой.

— Ах, Господи! — вдруг всполошилась Синтия. — Бойд просил вам передать вот этот листок. Это от лорда Гришэма. — Протянув записочку госпоже, она тактично заметила: — У меня есть кое-какие дела. Вы позволите?

Сэмми не ответила: она была поглощена чтением. Чем долее она читала, тем более сосредоточенной становилась. В отличие от двух предыдущих нежных посланий, полных улыбок и любви, это было написано твердо и сдержанно. Так мог писать только Ремингтон Уорт, секретный агент. «Наступает время расплаты. Я приеду за тобой завтра ночью. До этого оставайся в Аллоншире в кругу семьи».

Аккуратно свернув листочек, Саманта принялась укладывать вещи.

В здании, где размещалась контора Андерса, было безлюдно. Высокий человек открыл дверь и вошел, потом зажег масляную лампу, очевидно ожидая еще чьего-то прихода. Едва помещение осветилось тусклым светом, как дверь скрипнула и в нее проскользнула еще одна тень.

— Андерс? Это вы?

— Конечно я, — хмыкнул виконт, прикручивая лампу так, чтобы свет не сочился в дверные щели. — А кого вы ожидали увидеть вместо меня?

Маркиз Хартли почесал затылок:

— Саммерсона.

— Он будет здесь через минуту. Я пришел пораньше, чтобы открыть дверь.

— Вам известно, зачем нас собирают?

— Мне известно то же, что и вам: Саммерсон получил записку от своего друга капера. Он просит нас всех собраться вместе, чтобы решить, действительно ли кто-то из нас предатель, или Фуллер решился на шантаж, чтобы вытянуть из нас деньги.

— А что если наши проделки действительно стали кому-то известны? — Хартли начал нервно расхаживать по темной комнате. — Господи, лучше бы я никогда на это не соглашался. Лучше бы я потерял свое дело, чем поддерживал его на плаву при помощи ворованных денег.

— Поздновато вы начали сожалеть о содеянном, не правда ли? — раздался голос Саммерсона. — Приступы угрызений совести сейчас неуместны.

Хартли не успел ответить, как дверь распахнулась и вошел Фуллер.

— Ну, все в сборе?

— Да, все мы здесь, — подтвердил Саммерсон. — А теперь объяснитесь, что все это значит и кто написал вам это письмо?

— Вот об этом я хотел бы спросить у вас. Это ведь мог быть кто-то из вас, не так ли?

— А может, это приступ твоей жадности, Фуллер? — взорвался Андерс и вынул пистолет.

Глаза Фуллера превратились в крошечные щелочки.

— Саммерсон, ты же сказал, что они и оружия-то в руках никогда не держали.

— Заткнись, Фуллер! — приказал Саммерсон.

— Интересно, — сощурился Андерс.