Вот один из многочисленных примеров. 17 июня на Совете Министров Шустеру был сделан запрос на сумму сорок две тысячи туманов, чтобы заплатить жалованье войскам.

— Если этого не сделать, бунта не миновать и вся ответственность падет на генерального казначея! — патетически воскликнул Амир-и-Азим, «Эмир эмиров», военный министр.

— Но господин министр уже получил эту сумму десять дней назад. На что пошли те деньги?

Я погасил часть задолженности, солдатские семьи голодают, офицеры в долгах, ситуация недопустимая!

— Господин министр уверен, что от этой суммы ничего не осталось?

— Ни тумана!

Шустер вынул из кармана карточку из бристольской бумаги, исписанную мелким почерком, демонстративно сверился с записями и заявил:

— Сумма, выданная казной десять дней назад, была целиком положена на личный счет министра, не был израсходован ни один туман. Имя банкира и номер счета у меня записаны.

«Эмир эмиров», тучный гигант, встал, сверкая глазами, положил руку на грудь и разъяренно оглядел собрание:

— Здесь что, подвергают сомнению мою честь? — Но поскольку никто не стал его в этом разубеждать, он прибавил: — Клянусь, если такая сумма и впрямь находится на моем счете, я — последний, кто об этом узнал.

Ответом ему были недоверчивые мины окружающих. Решено было призвать банкира. Шустер попросил членов кабинета не расходиться. Как только доложили, что банкир прибыл, военный министр поспешил ему навстречу, о чем-то с ним пошептался и вернулся к коллегам с невинной улыбкой:

— Проклятый банкир не уразумел моих указаний и еще не заплатил войскам. Это недоразумение!

На этом была поставлена точка, но с тех пор государственные чиновники больше не смели беззастенчиво грабить казну, как это происходило на протяжении многих веков. Были, конечно, и недовольные, но им приходилось помалкивать, поскольку большинство, и даже те же самые работники государственного аппарата кое-что получили взамен: впервые в истории страны чиновникам, солдатам и дипломатам вовремя выплачивалось вознаграждение за их труд.

Даже в иностранных финансовых кругах заговорили о чуде Шустера. К примеру, братья Селигман, лондонские банкиры, решили выдать Персии заем в четыре миллиона фунтов стерлингов без всяких там кабальных условий вроде отчислений из таможенных сборов, ипотеки и тому подобное. Это были уже новые отношения между двумя уважающими друг друга партнерами. Для тех же, кто спал и видел, как подчинить себе всю Персию с потрохами, прозвучал звонок. Британское правительство заблокировало заем.

Царь прибег к более грубым методам. В июле стало известно, что прежний шах вернулся с двумя своими братьями во главе армии наемников, чтобы отвоевать престол. В ответ на запрос Меджлиса: разве шах не был задержан в Одессе, не помещен в резиденцию, находящуюся под усиленным наблюдением, и разве русское правительство не пообещало персидскому не выпускать его, — русские власти ответили, что он бежал из-под стражи, путешествует с фальшивым паспортом, а оружие упаковано в ящик с надписью «Минеральная вода», словом, что они не несут никакой ответственности за предпринятые им шаги. Выходило, что он покинул Одессу, пересек со своими солдатами несколько сотен миль, отделяющих Украину от Персии, погрузился с оружием на русский пароход, пересек Каспий, а царское правительство и охранка так-таки ничего не знали?

Однако было не до разговоров, приходилось спасать едва народившуюся демократию. Парламент затребовал у Шустера кредиты, и на этот раз Американец не возражал. Напротив, сделал так, чтобы армия буквально за несколько дней была приведена в боевую готовность, вооружена по последнему слову и ни в чем не ощущала недостатка. Он даже сам назвал имя нового командующего — Эфраима Хана, блестящего офицера, армянина, которому удалось в три месяца прогнать бывшего шаха с персидской территории.