- Красивое платье.

- Нормальное.

- Оно лучшее в тебе подчеркивает.

- Спасибо. Эй, слушайте, парни, а чем вы занимаетесь?

- Занимаемся? - переспросил Гарри.

- Ага, то есть, как вам жить удается?

- Мы золотопромышленники, - ответил Гарри.

- Ой, бросьте, не надо мне баки заколачивать.

- Все правильно, - подтвердил Дьюк. - Мы золотопромышленники.

- Мы наткнулись на жилу. Разбогатеем за неделю, - сказал Гарри.

Потом Гарри понадобилось отлить. Сортир располагался в конце коридора. Когда он вышел, Джинни сказала:

- Тебя я хочу выебать первым, Миленький. Тот меня не очень-то заводит.

- Это ничего, - ответил Дьюк.

Он разлил еще раз на троих. Когда Гарри вернулся, Дьюк сообщил ему:

- Она трахнет меня первым.

- Кто сказал?

- Мы сказали, - ответил Дьюк.

- Точно, - поддакнула Джинни.

- Я думаю, нам следует взять ее с собой, - сказал Дьюк.

- Сначала поглядим, как она трахается, - ответил Гарри.

- Я свожу мужчин с ума, - сказала Джинни. - Мужики от меня благим матом орут.

У меня самая тугая пизда во всем штате Калифорния!

- Ладно, - сказал Гарри, - давай проверим.

- Сначала налейте мне еще, - ответила она, допивая залпом то, что оставалось.

Дьюк восполнил.

- У меня тоже кое-что имеется, малышка, я тебя, наверное, напополам разворочу!

- Только если ногу туда засунешь, - встрял Гарри.

Джинни лишь ухмыльнулась поверх стакана. Допила.

- Давай, - сказала она Дьюку, - чего тянуть?

Джинни подошла к кровати и стащила с себя платье. На ней остались голубенькие трусики и застиранный розовый лифчик, скрепленный на спине булавкой. Дьюку пришлось эту булавку откалывать.

- Он что - смотреть останется? - спросила она Дьюка.

- На здоровье, если хочет, - ответил тот. - Какого черта?

- Ладно, - согласилась Джинни.

Они залегли под простыни. Прошло несколько минут разминки и маневров; Гарри наблюдал. Одеяло сползло на пол. Гарри видны были лишь колыхания довольно грязной простыни.

Затем Дьюк взгромоздился. Гарри видел, как его задница подскакивает под полотном.

Тут Дьюк выругался:

- Ёбть!

- Чё такое? - спросила Джинни.

- Я выскользнул! Я думал, ты сказала, что у тебя там тесный гробик!

- Давай вложу обратно! Мне кажется, ты и внутрь еще не попал!

- Ну, куда-то же я попал! - ответил Дьюк.

И дьюкова задница запрыгала снова. Вообще не надо было ничего говорить этому пиздюку про золото, думал Гарри. А сейчас еще и сучка эта на шею сядет. Могут против меня стакнуться. Конечно, если он случайно коньки отбросит, я ей, наверное, больше понравлюсь.

Тут Джинни застонала и начала молоть языком:

- Ох, миленький мой, миленький! Ох, Господи, миленький, ох бож-же мой!

Какой пиздёж, подумал Гарри.

Он встал и подошел к заднему окну. Зады ночлежки выходили в аккурат на съезд с голливудской трассы на Вермонт. Он смотрел, как машины светят фарами и мигают поворотниками. Его постоянно изумляло, что некоторые так торопятся в одном направлении, а некоторые в то же самое время - в другом. Кто-то из них неправ, поскольку иначе останется просто грязная игра. Снова раздался голос Джинни:

- Я щас КОНЧУ! О бож-же мой, я щас КОНЧУ! О, бож-же м-мой! Я...

Хуйня, подумал Гарри и повернулся поглядеть. Дьюк пыхтел изо всех сил. Глаза Джинни, казалось, остекленели; она уставилась прямо в потолок, прямо в голую лампочку; и такая остекленевшая - то есть, повидимому остекленевшая - она смотрела прямо поверх левого уха Дьюка...

Наверное, придется все-таки пристрелить его на этом полигоне, подумал Гарри.

Особенно если у нее там действительно тесный гробик.