- Ты уже не волнуешься, что я тебя пришью?
- Чего ты твердишь одно и то же, Дьюк? Ведь и я тебя пришить могу.
- Господи, я об этом не подумал. Но ты ж не будешь в кореша стрелять, правда?
- А мы кореша?
- Н-ну, да, я б так сказал, Гарри.
- Там хватит и золота, и пизды на обоих. На всю жизнь втаримся. Никаких тебе больше судебных приставов. Никакого мытья посуды за гроши, когда подопрет. Бляди с Беверли-Хиллз будут сами за нами гоняться. Всяким хлопотам конец.
- Ты в самом деле думаешь, мы этот шмат оторвем?
- Еще бы.
- А там в самом деле золото есть?
- Слушай, чувак, я же тебе уже сказал.
- Ладно.
Они еще некоторое время пили и курили. Не разговаривали. Оба думали о будущем.
Стояла жаркая ночь. У некоторых постояльцев двери были распахнуты настежь. У большинства оставалось лишь по бутылке вина. Мужчины сидели в одних майках, расслабленные, разбитые, в непонятках. У некоторых даже имелись женщины - не сильно-то и леди, но вино в желудке держать умели.
- Давай-ка еще пузырь возьмем, - сказал Дьюк, - пока не закрылось.
- У меня денег нет.
- Я достану.
- Валяй.
Они поднялись и вышли за дверь. Свернули в коридор и направились к черной лестнице. Винная лавка стояла дальше по переулку, слева от выхода. На верхних ступеньках черного хода, загораживая путь, валялся мужик в перепачканной и мятой одежде.
- Эй, это ж мой старинный приятель Фрэнки Кэннон. Ну, он сегодня дал копоти...
Наверное, стоит его от дверей оттащить.
Гарри приподнял его за ноги и отодвинул в сторону. Потом наклонился над ним.
- Интересно, до него кто-нибудь уже добрался?
- Не знаю, - ответил Дьюк, - проверь.
Дьюк вывернул у Фрэнки все карманы. Прощупал рубашку. Расстегнул штаны, проверил пояс. Нашел только спичечный коробок, гласивший:
УЧИТЕСЬ РИСОВАТЬ ДОМА Вас ждут тысячи высокооплачиваемых заказов
- Наверное, кто-то его уже пощупал, - сказал Гарри.
Они спустились по черной лестнице и вышли в проулок.
- Ты уверен, что золото - там? - спросил Дьюк.
- Слушай, - ответил Гарри. - Ты меня просто бесишь! Ты что думаешь - - я совсем чокнулся?
- Нет.
- Так не спрашивай меня тогда больше!
Они зашли в винную лавку. Дьюк заказал квинту виски и полудюжину больших банок пива. Гарри спер пакет с разными орешками. Дьюк заплатил за свое, и они вышли.
Не успели они ступить в проулок, как к ним подошла молодая женщина; ну, для этого района молодая, около тридцатника, хорошая фигура, но волосы нерасчесаны и речь слегка невнятна.
- Что у вас, парни, в этом пакете?
- Кискины сиськи, - ответил Дьюк.
Она подвалила к Дьюку поближе и потерлась о пакет.
- Я вина не хочу. У вас там вискач есть?
- Конечно, малышка, пошли.
- Дай бутылку посмотреть.
Дьюку она показалась ничего. Стройная, платье узкое, жопку как надо обтягивает, черт побери. Он извлек пузырь.
- Ладно, - решила она, - пошли.
Он пошли по переулку, девка - посередине. Ляжкой она стукалась о Гарри. Тот облапал ее и поцеловал. Она вырвалась.
- Сукин ты сын! - заорала она. - Пусти сейчас же!
- Ты все испортишь, Гарри! - сказал Дьюк. - Еще раз так сделаешь, и я тебе вломлю!
- Не вломишь.
- Только попробуй!
Они дошли до черного входа, поднялись, открыли дверь. Девка посмотрела на распростертого Фрэнки Кэннона, но ничего не сказала. Вошли в комнату. Девка села и закинула ногу на ногу. Ноги у нее были хорошие.
- Меня зовут Джинни, - сказала она.
Дьюк разлил.
- Я Дьюк. Он Гарри.
Джинни улыбнулась и взяла стакан.
- Один засранец, с которым я сейчас живу, голой меня держал, всю одежду в чулане запер. |