Она подумала о том зле, которое добрые люди сотворили во имя Света, вспомнила Дженнифер в Старкадхе. Война накатилась на них, она была со всех сторон, грозя всем, живущим сейчас, и всем, кто мог прийти потом, ужасающей властью Тьмы.

— Нет, — тихо произнесла Кимберли Форд с твердой решимостью. — Я зашла далеко и столько всего совершила. Но дальше я по этой дороге не пойду. Есть предел, за которым героический поход в защиту Света становится служением Тьме.

— Ким… — начал Мэтт. Лицо его странно морщилось.

— Молчи! — сказала она сурово, потому что, если бы он заговорил, она бы сломалась. Она знала его и знала, что он скажет. — Станьте рядом со мной! Лорин! И Миак тоже, вы мне нужны! — Мысли ее проносились в голове с необычайной скоростью.

Они приблизились к ней, притянутые ее повелительным голосом — голосом Ясновидящей — не меньше, чем огнем на ее пальце. Она точно знала, что делает и что это может означать, понимала последствия так же хорошо, как и все остальное. И готова была взять их на себя. Если отныне ее имя будет проклято до конца времен, пусть будет так. Она не может уничтожить то, что видела сегодня ночью.

В хрустальных глазах Дракона появилось понимание. Он медленно расправил крылья, словно благословляя ее, разноцветные, излучающие свет.

Теперь оба гнома и человек стояли рядом с ней. Пламя на ее руке все еще требовало от нее призвать Дракона. Оно вынуждало ее сделать это. Шла война. Он был им необходим! Она в последний раз посмотрела в глаза Дракона.

— Нет, — произнесла Ким со всей убежденностью души — обеих ее душ.

А затем она воспользовалась мощью ослепительного сияния кольца не для того, чтобы подчинить Дракона гномов, а чтобы перенести себя через горы, себя и троих спутников, далеко от потаенного места волшебства и звездного света, хотя этот путь не был таким же долгим, как путь в горы.

Сила Бальрата бушевала в ней, пылала огнем войны. Она вошла в нее, увидела, куда ей надо попасть, собрала эту силу и направила ее в то место и перенесла их туда.

Они спустились вниз, окруженные, как им всем казалось, короной алого цвета. И очутились на поляне. На поляне в лесу Гуинир неподалеку от Данилота.

— Здесь кто-то есть! — предостерегающе крикнул чей-то голос. Его крик эхом разнесся по армии гномов, которой командовал Блод. Они поспели вовремя!

Ким упала на колени от толчка во время приземления. Она быстро огляделась. И увидела Дейва Мартынюка, стоящего всего в десяти футах от нее с топором в руке. За ним она узнала, изумившись до крайности, Фейбура и Брока с обнаженными мечами. Времени на размышления не оставалось.

— Миак! — воскликнула она. — Останови их!

И престарелый глава Совета старейшин ее не подвел. Быстрым движением, на которое она даже не считала его способным, он встал между Дейвом и тремя гномами, угрожающими ему, и крикнул:

— Придержите стрелы и клинки, люди гор! Вам приказывает Миак, глава Совета, от имени короля гномов!

В то мгновение его голос прогремел как гром, как звенящий залп. Гномы замерли. Дейв медленно опустил топор, Фейбур — лук.

В хрупкой тишине лесной поляны Миак очень ясно произнес:

— Выслушайте меня. Сегодня на берегах Калор Диман был вынесен приговор. Мэтт Сорин вчера вернулся в наши горы, и Совет вынес решение, после словесного поединка в Зале Сейтра между ним и Каэном, что свое слово должно сказать озеро. И это произошло сегодня ночью. Я должен сообщить вам, что Каэн мертв, уничтожен огнем озера.