Я с подозрением взглянул в честные кошачьи фиолетовые омуты. Как известно по одной поговорке, водятся в них весьма недружелюбные и озорные создания.

— Перевоспитывать тебя уже поздно, но постарайся думать, прежде чем что-то делать.

— Слушаюсь!

— Я тут вспомнил. Что за школьная форма была на тебе в день встречи? Ты училась в школе?

— Нет, милорд. Сие была одежда, которую мне дал знакомый портной дедушки Генноске. Не ведала я, что в разных школах свои одежды носят. Ну да амулеты светоносные должны были с сим справиться.

— Странная эта форма. Обычно где-то на жилетке или другом видном месте вышивают вензель школы, а на твоей вроде ничего не было.

— Не ведаю, милорд. Хотите заглянем к портному? Тута рядышком.

— Хм-м, знакомого деда стоит хотя бы поприветствовать.

Мы свернули вправо и минут через десять оказались перед небольшим супермаркетом, сбоку которого притулился магазинчик портного под название… «Сумчатый рай». Внутри все было заставлено сумками, чемоданами, портфелями и рюкзаками, но ни намека на одежду.

— Дядя Шино, здравы буде!

— Химари! И тебе не хворать. За сумкой пришла?

— Нет, вот с милордом знакомьтесь.

— Юто Амакава.

— Шино Дайсукенджи, — коротко поклонился продавец, лысый мужчина лет сорока. — Видел я один раз тебя очень давно маленьким, Юто-кун… Или теперь уже Юто-сама? Пришли принимать дела клана?

— Верно, Шино-сан. А вы случаем не слышали про Джингуджи или Тсучимикадо?

— Хм-м, ходил слух, что в Ноихару несколько раз наведывался мужчина из Джингуджи Лимитед, но большего я не знаю.

Да, пожалуй, надо спрашивать у управляющих заведениями Амакава на втором этаже торгового центра. Хотя дело не горит.

— Спасибо за информацию. Шино-сан, позвольте поинтересоваться, ваш магазин торгует сумками, почему же Химари назвала вас портным, и откуда вы достали ей школьную форму?

Продавец неожиданно покрылся испариной:

— Э-это из моей личной коллекции, Амакава-сама… Химари-сан так хотела попасть в школу, что я не мог отказать…

Ух-е. Японцы, итить их налево. Впрочем, я бы нагло соврал, если заявил, что Виталия подобное не интересовало. Юто — так точно нет. Ну, деда, что за знакомства ты водил с этим мужиком?

— Нано!

— Вы его постирали хотя бы?

— Разумеется, Амакава-сама!

— А какие еще костюмы имеются в вашей коллекции, Шино-сан? — с милой улыбкой полюбопытствовала десятилетняя девочка в красивом желтом платье.

— Храмовой жрицы, медсестры и монахини… — ужасно нервничая, ответил мужчина.

В какой-то степени религиозный человек, оказывается. Бакэнэко непонимающе переводила взгляд с улыбающейся мизучи на мою кривую ухмылку, после чего спросила:

— Дядя Шино, для чего вам столько костюмов?

— Химари-сан, это нужно мне для постановок спектаклей… Мы с женой любим театр.

Ну, он хотя бы женат.

— Кошка, если ты придешь к Юто в костюме медсестры, он будет ползать у твоих лап, нано.

— Милорд, вы тоже театр любите? — навострила уши бакэнэко.

— Си… моя… гхм, не надо учить Химари всяким глупостям!

— Дядя Шино, одолжите мне этот костюм! Пожалуйста, ня (пожалуйста)!

— Хватит, — резко сказал я. — Шино-сан пора возвращаться к работе. Мы больше не будем отнимать ваше время. Всего хорошего.

— И вам всего наилучшего, Амакава-сама, — счастливо вздохнул продавец «Сумчатого рая».