— Интересно, что они теперь поделывают? — сказал он, и другие сразу поняли, о ком он.

— Чтобы построить феришерский кнолл, нужно сто лет, — сказал Тор. — Им теперь долго придется жить в палатках.

С того дня друзья видели Тора все реже и реже: он то и дело перепрыгивал в Летомир или шмыгал по своему родному Миру, часто в компании Таффи. Всюду, где бы он ни бывал, он расспрашивал о рувинском ребенке, которого племя феришеров похитило из Кли-Эллама, штат Вашингтон, одиннадцать середкинских лет назад. В последний раз, когда Этан видел его, Тор был всего на пару дюймов повыше Клевера и оставался невидимым для 98,3 процента населения. Но этот последний раз случился уже довольно давно. Кто знает, где странствуют Тор и Таффи теперь, разыскивая подменыша, чье место занял Тор, и лес, где они могли бы поселиться?

А «Рустерс» даже без Тора продемонстрировала то, что после стали называть самым впечатляющим реваншем в бейсбольной истории Клэм-Айленда. Один хороший игрок не может вывести команду из прорыва, однако двоим это доступно. После возвращения Райдаут и Фельда «Рустерс» начала побеждать. На Дженнифер Т. они всегда полагались, но теперь очень скоро, хотя и не без удивления, убедились, что могут доверять и своему кэтчеру. А освоившись с этой мыслью, они и друг другу начали доверять. До них стало доходить, что лупить по мячу что есть силы или махать рукавицей в сторону летящего мяча, надеясь на лучшее, — это еще не бейсбол. Они стали ловить подачи, и делать дубли, и всячески поддерживать своих бегущих, не стараясь врезать по мячу любой ценой. Их стиль по самоотдаче стал напоминать феришерский. Они выиграли все двенадцать последних игр и, наконец, сразились с «Шопвэй Энджеле» за первое место в лиге Мустангов.

С «Энджелс» во второй половине сезона они встречались много реже, чем с «Редс» и «Большеногими», поэтому игроки «Энджелс» не сразу поняли, что парень, стоящий за «домом» в маске и доспехах — не кто иной, как их старый приятель Песик.

Понимание пришло к ним только тогда, когда Этан, скинув маску и старательно округлив рот, перехватил в воздухе хитрый флай и тем положил конец их успеху.

— Здорово словил, — сказал отбивающий Томми Блюфилд (он же кэтчер «Энджелс»).

— Это еще что, — ответил Этан. — Джон Гибсон из Негритянской лиги — самый лучший кэтчер за всю историю бейсбола, возможно — раз поймал мяч, который ему бросили с Вашингтонского Монумента.

Томми Блюфилд почесал в затылке и спросил сошедшую с горки Дженнифер Т.:

— Что это с ним приключилось?

— Он прочел книгу Душистого Горошка, — сказала она. — Тебе бы тоже не мешало.

— Вот-вот, — поддержал Альберт Райдаут, приветственно вскинув руку. Он присутствовал теперь на всех играх «Рустерс» и на всех семейных обедах, а работал подручным у мистера Фельда. Произошедшую с ним перемену, внезапную и, похоже, подлинную, заметили все. Настоящей причины этого не знал никто, но в «Таверне» поговаривали, что кто-то его здорово напугал: то ли «Адские ангелы» в Блане, то ли гангстеры в Такоме, то ли неонацисты на озере Флатхед.

— Заткнись, Альберт, — отрезала Дженнифер Т.

Она до сих пор не простила отца и не слишком спешила с прощением. Слишком много стыда она испытала из-за него, слишком много игр он пропустил, и утренников тоже, и спектаклей, и визитов ко врачу. А если он и присутствовал где-то, то зачастую портил все дело. Но он старался, а она, хотя и сомневалась, что это у него надолго, была слишком честным спортсменом, чтобы не оценить стараний противника. Проходя мимо отца, она хлопнула его по ладони.