— Да, — всхлипнула девушка, — д-да, конечно. По крайней мере, я так надеюсь. — Она вытерла глаза лавровым листком. — Извините меня. Просто все это… так…

— Да, — сказал марсианин. — Ситуация, несомненно, подпадает под аристотелевское определение трагедии. Я подсчитал свои убытки — пятьдесят фунтов стерлингов, четыре шиллинга и полтора пенса в день.

Заплаканная, но все равно прекрасная, девушка повернулась к герру Сиропу.

— Простите меня, сэр, — сказала она с дрожью в голосе. — Эта ситуация на Гренделе, понимаете? Она такая… такая перевозбужденная. — Девушка нахмурилась и тронула пальчиком нижнюю губку. — Нет, это не то слово. Боже, какой варварский язык! Я хочу сказать — из-за этой ситуации мы все так перенервничали!

— Хм, — вмешался Сармишкиду. — Мисс Эмили Крофт, позвольте представить вам мистера… э-э…

— Сиропа, — сказал герр Сироп, протягивая слегка запачканную машинным маслом ладонь.

— Радуйтесь, — вежливо ответила девушка. — Элленикос?

— Gesundheit, — ответил герр Сироп. Мисс Эмили Крофт вздрогнула, потом вздохнула.

— Я спросила: говорите ли вы по-гречески? — пояснила она. — Я имею в виду — на афинском греческом диалекте.

— Нет, я, к сошалению, не коворю ни по-фински, ни по-кречески, — признался герр Сироп.

— Понимаете, — сказала мисс Крофт, — я дунканистка, хотя папа очень сердится. Он у меня викарий, а я единственная: дунканистка на Гренделе. Мистер Сармишкиду — извините, я хотела сказать герр фон Химмельшмидт — говорит со мной по-гречески, и мне это помогает, хотя я не всегда одобряю те отрывки, что он выбирает для цитирования. — Она покраснела.

— С каких это пор марсианин коворит по-кречески? — спросил инженер, стараясь не отрываться от земли.

— Я нашел знание греческого алфавита полезным для изучения земных математических трактатов, — объяснил Сармишкиду. — А потом, освоив алфавит, выучил также грамматику с лексикой. В конце концов, время — деньги, а мой час, как я подсчитал, стоит пять фунтов, и таким образом, используя знания, усвоенные для одной цели, как первый шаг для овладения знаниями в другой области, я сэкономил время обучения стоимостью почти…

— Но я боюсь, что герр фон Химмельшмидт не является последователем идей неоклассического просвещения, — перебила марсианина Эмили Крофт, — основоположниками которого были Айседора и Реймонд Дункан. К сожалению, герра фон Химмельшмидта интересуют только… — она опять зарделась, — …наименее похвальные отрывки из Аристофана.

— Да, они похабные, — подтвердил Сармишкиду, искоса поглядывая на девушку.

— И знаете, только вы не подумайте, что у меня есть какие-то расовые предрассудки, — продолжала Эмили, — но нельзя отрицать, что герр фон Химмельшмидт… э-э… в общем, не создан для классических танцев.

— Это верно, — согласился герр Сироп, внимательно изучив наружность марсианина. — Ваша правта, мисс.

— Вас они, наверное, тоже не интересуют? — с надеждой заглянув ему в глаза, спросила девушка.

Герр Сироп потер лысину, дунул в висячие усы, глянул вниз на свое брюшко и ботинки двенадцатого размера.

— Классические танцы танцуют посиком? — осведомился он.

— Да, босиком. На утренней росе, увенчавшись виноградными гроздьями!

— Этово я и поялся, — вздохнул герр Сироп.