Одновременно с этим Хадонк занял выгодную позицию под прикрытием наполовину обваленной стены дома. Световые стрелы вонзались в танк, выбивая из него куски железа и сотрясая массивный корпус, словно тот был из бумаги. Башню танка заклинило. Стрелы летела одна за другой. Скоро весь Т-90 превратился в изрешечённое месиво железа, а башня съехала на бок.

Я тоже заметил, что кто бы ни управлял танком — вели себя как дети в компьютерной игре. Даже в «танчиках» игроки знали, когда надо ускорятся, чтобы миновать опасный участок, а когда продвигаться по метру в минуту, используя каждый дом или холм для прикрытия. Эти же гурьбой пёрли на всякую новую цель, прекращая стрелять в предыдущую. Вот и теперь уцелевшие Т-90 развернулись и понеслись в сторону Хадонка, стреляя на ходу.

Угол дома заволокло дымом, но я был уверен, что с магом всё в порядке. Огненный шар Аделлы поразил третий танк. Она явно соревновалась с Хадонком в «кто больше?»

Хадонк появился в окне одного из домов. Магического арбалета больше не было. Он расставил руки вширь, как тогда в квартире, будто готовился аплодировать. На этот раз он свёл ладони без усилий.

Я думал, повторит фокус с двумя домами, съехавшимися в один. Но маги, видать, не любили повторяться. Кусок земли под одним танком начал стремительно расти вверх.

— Ёмаё, — прокомментировал Лимоныч.

Антон Брулев, не отрывая бинокля от глаз, изогнулся, следя за вершинной растущей горы. За секунду ровный столб земли вырос до небоскрёба. Будь в танке человеческий экипаж, они бы не стали дёргаться, но те, кто управляли им сейчас, бездумно рванули вперёд… Перевалив через край искусственного столба, танк ухнул вниз. В полёте он словно нарочито медленно переворачивался. Его падение сопровождали камни, сыпавшиеся со всё ещё растущей горы. Тишина наступила такая, что было слышно, как эти камни догоняли танк и стучали по днищу…

С грохотом танк рухнул на асфальт. Лопнул, разбрызгивая обломки, как корзина с яйцами. Когда пыль улеглась, танк представлял собой ровную груду искорёженных запчастей, подчёркнутую изломанным в нескольких местах дулом.

Оставшиеся два танка решительно выбрали направление и двинулись на Бленду. Она бросила второй камень, но взяла специально выше. Достигнув танков, камень распылился на мелкие камушки, которые вдруг взлетели вверх, исчезнув за облаками. Пару мгновений танки урчали двигателями, надвигаясь на девушку. В небе тем временем нарастал гул, как во время авианалёта.

— Ёмаё, — предсказуемо удивился Лимоныч.

С неба падал огненный дождь. Каждый камушек превратился в раскалённый метеор. Свист и гул нарос до предела, оборвавшись множественными взрывами. Земля перед Блендой всклубилась. В пыли замелькали огненные прочерки. Каждый метеор с такой силой ударял по танку, что тот подпрыгивал, на секунду появляясь из пыли, но очередной метеор, как удар кулака, пригвождал машину к земле.

Поднялась такая пыль и такой дым, какого не было до этого. Минут пять улица представляла собой бушующий огненно-пылевой котёл. Даже Хадонк и Аделла поспешили подальше от него.

— Сюда, — крикнул Антон, поднимаясь в окне.

Хадонк и Аделла сменили курс.

На лицах всех солдат, даже на закрытых краской лицах спецназовцев, было такое удивление, что я почувствовал гордость за голдиварцев. Но спохватился: если бы не они, никакой войны вообще не произошло бы.

— Ты заснял? — спросил Антон Брулев у бойца, на каске которого была камера.

— Д-да, но не всё… Иногда странные помехи происходили, камера просто вырубалась.

Антон повернулся ко мне за объяснениями.