Оперативники кивнули.

— Это первое. Есть также второе, третье и четвертое. Самая простая работа — рассмотреть росчерк под микроскопом. У оригинала будет сплошная линия, а у подделки — прерывистая: преступнику ведь нужно провести ее под определенным углом. Первая буква подделки фамилии Клемма сплошь прерывистая, как и росчерк в конце. И это не все. Есть огрехи, действительно не заметные непрофессиональному глазу.

Сыщики с восхищением смотрели на графолога.

— Вы нам очень помогли, — Константин пожал ему руку, — что ж, потребуем отчет у Светланы Ивановны Биленко.

— И довольно строго потребуем, — согласился Павел. — Петька кое-что узнал об этой дамочке. Угадай, как ее девичья фамилия?

— Не томи, — отмахнулся Скворцов.

— По-моему, не так уж и трудно сообразить, — улыбнулся оперативник. — В девичестве наша Биленко — Корниец Светлана Ивановна, родная сестричка покойного Анатолия Ивановича.

— Обалдеть! — присвистнул приятель.

— И это еще не все! — с пафосом произнес Киселев. — Петька по моей просьбе копнул глубже. Я задумался: «К чему какой-то Биленко, пусть она и бывшая Корниец, брать на себя такую ответственность, как подделка документа для какой-то Белозеровой?» Прохоров раскрутил и этот вопрос. Представь себе, фамилия матери Корнийца в девичестве — Белозерова, то есть она приходится родной сестрой мужу врача, который два года назад развелся с нашей подозреваемой докторшей (на развод подавала дама по причине хронического алкоголизма супруга, в свое время тоже неплохого врача) и прошлой зимой, будучи мертвецки пьяным, возвращаясь с работы, поскользнулся, потерял сознание и замерз в детском парке.

— Обалдеть! — повторил Константин.

Глава 9

Вызванная в управление Светлана Ивановна Биленко громко рыдала, размазывая косметику и не боясь казаться некрасивой. Сначала женщина пыталась отпираться и оспаривать доводы оперативников, однако ей объяснили, что суд доверяет экспертизе куда больше, чем показаниям подозреваемых.

— Я все расскажу, — всхлипывала нотариус. — Да, подпись Клемма подделана. Об этом меня попросила Белозерова. Но, клянусь, я ничего не знала!

— Не знали чего? — задал встречный вопрос Павел.

— Что она лжет, — захлебываясь слезами, продолжала нотариус. — Я говорила Анне: «Вы толкаете меня на преступление, ведь Клемма уже нет в живых», а она отвечала мне: «Будь Мария Ивановна в живых, твоя помощь не была бы столь щедро оплачена, потому что профессорша и так собиралась оставлять квартиру Элечке за хороший послеоперационный уход».

— И сколько же они вам заплатили? — поинтересовался Скворцов.

— Две тысячи долларов! — давясь рыданиями, проговорила Светлана.

— И вас не смутила такая сумма?

Слезы у допрашиваемой полились как из крана.

— У меня маленький ребенок и муж не работает, — с отчаянием произнесла она.

— И тем не менее вы смогли себе позволить частную контору, — заметил Павел.