— Ну, не застану, так не застану… Узнаю, когда он будет дома.

Вторая бутылка шампанского была опорожнена, и собеседники вышли из-за стола, а затем и из ресторана.

XI

НЕОЖИДАННЫЙ ПОМОЩНИК

— Пройдемтесь, мне с вами надо переговорить, — шепнул Кирхоф Савину, когда они одевались в передней ресторана.

Николай Герасимович не удержался от довольной улыбки.

Начало дела шло блестящим образом.

Один спьяна проболтался более, чем следовало, другой, видимо, смущен и прямо лезет в петлю, которую, если заблагорассудится, может накинуть на него он, Савин, накинуть и затянуть.

Это не помешало Николаю Герасимовичу окинуть говорящего вопросительно-недоумевающим взглядом.

Савин оставил экипаж в распоряжении Мадлен де Межен и пришел к Кюба пешком.

По выходе из ресторана барон Гемпель сел в свою изящную эгоистку и укатил, простившись с Кирхофом и Савиным.

— На улице говорить неудобно, не проедете ли вы ко мне? — заискивающе начал Григорий Александрович, жестом приглашая Николая Герасимовича сесть в поданную уже к подъезду ресторана изящную полуколяску, запряженную кровным рысаком.

— Простите, но я хотел заехать к графу.

— Именно раньше мне надо переговорить с вами… по поводу Стоцкого, — спешно перебил Кирхоф.

— Что такое? Что с ним?

— Ничего особенного, но поверьте, вы узнаете много интересного и не пожалеете о подаренном мне часе.

— Вы дразните мое любопытство… Извольте… Поедемте.

Савин ловко вскочил в экипаж.

За ним уселся Григорий Александрович.

Когда они через каких-нибудь полчаса уже сидели в кабинете Кирхофа, последний начал таинственно:

— Вы хотели ехать сейчас, Николай Герасимович, к графу Сигизмунду Владиславовичу Стоцкому, чтобы повидаться со своим товарищем юности?

— Да… Но в чем же дело? — нетерпеливо сказал Савин.

— Вам не придется повидать его.

— Почему? — широко раскрыл глаза Николай Герасимович.

— Потому, что он не тот, который изображен на вашем портрете. Между ними нет никакого сходства.

— Странно… Ужели такое совпадение имени, отчества и фамилии и, кроме того, насколько мне известно, молодой граф Стоцкий был последний представитель своего рода.

— Действительно, других графов Стоцких нет. И этот один…

— Куда же девался другой?

— Его нет в живых.

— Послушайте, это становится интересным…

— И, несмотря на это, я попрошу вас ограничиться только этими сведениями, — заметил Кирхоф.

— Вы смеетесь надо мной… Нет, я это дело разузнаю.

— Напрасно… вы мне нанесете этим большой ущерб, а себе не доставите никакой прибыли, кроме удовлетворения праздного любопытства.

— Какое тут праздное любопытство! — воскликнул Савин. — Товарищ и друг моей юности оказывается подмененным… Его нет в живых, а по Петербургу гуляет другой граф Стоцкий, быть может, самозванец, воспользовавшийся бумагами покойного… Хорошо праздное любопытство!

— Допустим даже, что вы были близки к истине. Что же из этого?

— Как что? Надо уличить негодяя, сорвать с него маску.

— Зачем?

— Зачем? Зачем?.. Да хотя бы в память покойного…

— Ведь этим вы его не воскресите.

— Понимаю, но…

— И нет тут никаких «но»… Если же вы будете молчать до поры до времени, я даже не прошу молчания навсегда, то… Вот что, я не так прост, как выгляжу.