Фрэнсис задрожала.

— Лучше молчи, — тихо сказал он. — Все равно тебя выдают глаза. Весь вечер я чувствовал, как ты на меня смотришь. И теперь точно знаю: ты меня хочешь. — Он расстегнул крючок на спине платья и начал потихоньку опускать молнию.

Лиф платья упал, обнажив грудь, и Фрэнсис подняла руки, чтобы прикрыться, но Ричард нежно взял ее за запястья и опустил руки.

— Если бы ты знала, как давно я мечтал об этом! — простонал он. — Как хотел увидеть тебя всю… — Он стянул платье, и оно с тихим шелестом упало к ее ногам.

Фрэнсис перешагнула через платье, Ричард поднял его и швырнул на стул.

— А теперь скажи мне, что не хочешь меня, — гипнотизируя ее взглядом, тихо произнес он.

Фрэнсис молчала. Он обнял ее, прижал к себе, и она уронила голову ему на плечо, от избытка чувств еле держась на ногах.

Фрэнсис бросила взгляд в зеркало и увидела, как его загорелые пальцы обхватили ее грудь и нежно сжали. Она застонала, а Ричард опустил другую руку, скользнул по ее бедру и спустил кружевные трусики.

Фрэнсис взглянула в зеркало и не узнала себя. Полузакрытые глаза, затуманенные желанием, зовущие яркие губы, обнаженная грудь с заострившимися сосками, тело, прильнувшее к мощному торсу Ричарда…

Между тем его пальцы достигли шелковистого бугорка, и Фрэнсис не то застонала, не то вскрикнула.

Ричард опустился на колено, расстегнул ремешки босоножек и снял их. Он гладил ее ноги, целовал щиколотки, а потом икры и поднимался все выше, пока не достиг бедер. И Фрэнсис раздвинула их.

Прикосновения его губ и языка были нежными и мучительно медленными. Она находилась на грани исступления, ей хотелось большего. Словно со стороны услышала она свой стон…

И тогда Ричард встал, подхватил ее на руки и отнес на кровать. Уложил на прохладный шелк простыни, лег рядом и с минуту лежал, любуясь ею, а потом припал к ее губам в страстном поцелуе.

Фрэнсис с готовностью отвечала на поцелуй, обвив его руками за шею и утопив пальцы в густой шевелюре. Его язык проник к ней в рот, и она инстинктивно прижалась к нему всем телом, ощутив его возбужденную плоть.

Ричард оторвался от ее губ и шепнул жарким шепотом:

— Не спеши, малышка! Я хочу, чтобы ты запомнила эту ночь.

Я запомню! — молча кричала она. Запомню каждое мгновение этой ночи. Каждое слово, каждое прикосновение и каждый поцелуй…

Ричард начал покрывать поцелуями ее шею, грудь. Взял в рот сосок и стал ласкать его, а руки тем временем блуждали по всему телу, находя самые чувствительные уголки и открывая Фрэнсис все новые и новые оттенки чувственного наслаждения.

Она откинула голову на подушку и подалась вперед, чтобы утолить томительное желание, а он одной рукой круговыми движениями поглаживал низ ее живота, а другой осторожно проникал во влажное лоно.

Фрэнсис застонала, а Ричард снова принялся ласкать ртом грудь, а пальцы уже дразнили чувствительный бугорок. И внизу ее живота появилось странное ощущение. Сначала едва заметное, оно постепенно набирало силу и наконец, достигнув пика, взорвалось, и у нее внутри все запульсировало от наслаждения.

Фрэнсис почувствовала, как из уголков глаз потекли горячим ручейком слезы.

— Ричард… — Она схватила его за руку и, впившись в нее ногтями, застонала от сладкой муки. — Ричард…

— Ты моя сладкая… — шептал он, покрывая легкими поцелуями ее лицо. — Ты моя радость…

Какое-то время она лежала, обессилев от ласк, в его объятиях, а потом улыбнулась и снова подалась всем телом вперед, приглашая его продолжить.

— Фрэнсис… — шепнул он и, обхватив ее за ягодицы, чуть приподнял.