Одри прикусила язык, чтобы удержаться от ответа на эту возмутительную ложь.

– Никто не знает, кто это сделал, Шэрон, – возразил Виктор.

– Все равно. Мы оба знаем, что от него одни неприятности и что он нравится Одри. Виктор, мы должны молиться. Много молиться.

Несмотря на запреты, Одри не прекратила видеться с Марком и не перестала выяснять правду о своей настоящей семье. Обрывки разговоров, которые она подслушивала, шепот за закрытыми дверями, виноватые взгляды, которыми обменивались родители, когда она снова затрагивала запретную тему, – все это только разжигало ее азарт. И наступил момент, когда она не смогла больше терпеть неизвестность.

Однажды утром она спустилась в кухню и села за стол на свое место.

– Давно пора, ты уже опаздываешь в школу, – неодобрительно встретила ее мать. Она посмотрела на тесно облегающие джинсы, но в первый раз за все время смолчала. – Садись, отец прочтет молитву.

Пока отец читал молитву, мать постоянно поправляла его.

– Пусть он читает, как считает нужным, – не выдержала Одри, после этого Шэрон замолчала, но сверлила девушку холодным взглядом, пока Виктор не закончил.

Намазывая тост маслом, Одри размышляла о том, как несправедлива к ней жизнь.

– Почему вы никогда не рассказывали мне о моих настоящих родителях? – неожиданно выпалила она.

Шэрон уронила желток на тарелку, и он растекся желтой лужицей.

– Мы же сказали тебе, что ты родилась в семье, которая не могла тебя содержать.

– Как их фамилия?

Мать нервно облизала губы.

– Мы ее никогда не знали.

Одри посмотрела на отца, который не отрывал глаз от тарелки.

– Папа?

– Все сделал твой дядя Эзра.

– Я хочу знать своих настоящих родителей! – упрямо сказала Одри. Она хотела сделать им так же больно, как больно было ей.

Наступило тяжелое молчание. У Одри было тяжело на сердце, она вела себя эгоистично и жестоко по отношению к людям, от которых не видела ничего, кроме добра.

– Я посмотрю, что можно узнать, —пообещал Виктор.

– Но все архивы сгорели при пожаре, – быстро вмешалась Шэрон. Ее лицо было бледным, как бумага.

– Я хочу знать.

Одри делала им больно, но не отступала. Ей нужна была правда.

– Мне кажется, вы знаете имя моей матери. Я слышала, как вы говорили о Вирджини.

– О боже! – Шэрон закрыла лицо руками.

– Кто она?

– Одри, хватит, – попросила Шэрон слабым голосом, для нее это было адской пыткой. Виктор положил вилку и наконец поднял на Одри глаза.

– Вирджини – это моя родственница, троюродная сестра. Она не могла растить тебя одна.

– А кто мой отец?

– Этого я не знаю.

– А она? Она знала, кто мой отец? – с замиранием сердца спросила Одри.

– Мы ее никогда об этом не спрашивали, – сказал Виктор.

– А где она сейчас? Как мне с ней увидеться?

– Ты не можешь с ней увидеться, – отрезала Шэрон. – Это невозможно.

– Я старался найти Вирджини, – спокойно ответил дочери Виктор, – но не смог. Честное слово.

– Но я имела право знать! – Одри безумно разозлилась. – Вы никогда не рассказывали мне об этой женщине, вы говорили, что мои родители умерли.