— Слыхала когда-нибудь о Стреле-300? — спросил Рэм, когда толчея, наконец, слегка рассосалась. 

— Нет. 

— Красивая планета. Единственные ее обитатели — еумолии. 

— Кто-кто? 

— Еумолия Тератос — так называют их ученые. Ну, это… что-то вроде нашей орхидеи… Только размером побольше — вот с этот ресторан, а бывают и еще крупнее. Очень красивые эти… орхидеи, вот только хищники… Плотоядные. Чуть замешкаешься, а они свои стебелечки к тебе уж тянут. Да так скоренько — глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в объятиях такого цветочка. Да только упаси Бог тебя от такой любви. Объятия смерти, это уж точно… 

— Бр-р, какой ужас. — Стелла зябко поежилась. 

— Вот-вот. М-да… Я тогда делал снимки и так увлекся, что, видимо, утратил всякую бдительность… Во всяком случае, я не сразу осознал опасность, когда вдруг почувствовал это едва ощутимое, почти нежное прикосновение… Я так толком ничего и не успел понять. В какое-то мгновение… нет, долю мгновения он метнулся ко мне, сбивая с ног… Да, истина: он никогда не опаздывает. Он… он закрыл меня собой. 

— И это спасло твою жизнь. 

— Как видишь. В общем… я потерял сознание. Потом… сквозь пелену небытия в меня просочились какие-то звуки… стоны. Я открыл глаза и увидел его — он лежал метрах в двух от меня — не живой, не мертвый, а его лодыжку плотным кольцом стягивал стебель еумолии. Я выстрелил, но эта тварь умирает чудовищно медленно. И в смертельной агонии она продолжает сжимать свою жертву, дробя ей кости… 

— А потом? Что стало с его ногой? — Стелла вся подалась вперед. 

— Что? — Рэм вынырнул из плена воспоминаний. — А, нога… В дребезги нога… Я же говорю, эта гадина дробит кости, как… Пойду-ка закажу нам еще выпивки. — Рэм медленно поднялся и нетвердой походкой двинулся к бару. 

— Жуткая история, — только и проронила Стелла. Когда Рэм вернулся, девушки стояли у обзорного окна, молча и задумчиво взирая на унылый песчанный пейзаж. 

— Вот и я, девочки! Ну же, потерпите еще немного. Вот он придет, погрузимся в лунолет и — вперед, к Ганимеду! Ты будешь самой счастливой женщиной, Стелла, это уж точно. Рядом с ним женщины всегда счастливы. 

— Опаздывает, — не без ехидства напомнила Луиза. 

— Ну, я велел ему быть между семью и восемью. А до восьми еще четверть часа. 

— Стелла нервничает, потому что… 

— Нет-нет, все нормально, — несколько рассеянно отозвалась Стелла. — Можно у тебя спросить?.. Сколько лет твоему другу? 

— Мы ровесники… Но я, конечно, рядом с ним — так, с боку припеку. Он несправедливо красив и обаятелен. 

— Хм, так уж прям красив? 

— Не то слово! Самый красивый мужчина всех времен. 

— Ну сколько же можно ждать, Рэм? Ты так сладко его расписываешь, что мне уже просто-таки не терпится взглянуть на это чудо природы… Хоть одним глазком. — Луиза заговорщицки подмигнула Стелле. Впрочем, наверняка ты его так нахваливаешь только потому, что он твой друг. 

— Вот еще! — обиделся Рэм. — Можно подумать, будто мой друг уже не может быть самым красивым мужчиной всех времен! Вот придет и сама убедишься. Верно Силита однажды сказала: «Он настолько красив, что глаза против воли смотрят на него».