Волна, зародившаяся на восточных окраинах Евросоюза, теперь вместе с ордами восточных беженцев захлестывала Германию и страны Центральной Европы. На этот раз в Европу рвались не африканские негры и арабы с Ближнего Востока, а такие же, как и они, коренные европейцы – бледнолицые братья. Но только от этого ужас местного населения не стал меньше. В Польше к беженцам из Восточной Европы стали присоединяться и некоторые местные жители, решившие, что Сталин не остановится в границах бывшего СССР, а пойдет дальше на запад. На очереди была Франция и гордо стоящая особняком на своем острове Британия. Правда, кое-что умное, по их мнению, англичане уже сделали. Они догадались закрыть границы и, если ничего не изменится, подготовить взрыв Евротоннеля. Вслед за этим на экстренном заседании Еврокомиссии был поднят вопрос о закрытии внешних границ Евросоюза и временной приостановке Шенгенского соглашения.

Почти одновременно вниз поползли биржевые индексы, как стрелки барометров, указывающих на приближение бури. Дешевела большая часть ценных бумаг и недвижимость, дорожали нефть и драгметаллы, особенно золото, как последнее убежище в случае геополитических потрясений. Из валют рухнули все, включая рубль, подросли доллар и немного британский фунт. Говорят, что когда этот репортаж из будущего увидел Сталин, то он выразился в стиле персонажа известной комедии Гайдая: «Еще ничего не сделал, только вошел!»

Высокий и худой как скелет старик стоял перед огромной настенной плазмой. Пультом он переключал каналы: с заседания Европарламента на репортаж CNN с российско-финской границы, потом на кадры, где бесновались одуревшие от паники дельцы на Нью-Йоркской бирже, потом на забитые машинами европейские дороги с пытающимися спастись в бегстве от самих себя обывателей. И, наконец, на конвульсивно дергающихся ортодоксальных иудеев у Стены Плача…

– Между прочим, – скрипучим голосом прокомментировал он последнюю картинку, – умные евреи не тратят время на бесполезные мольбы, умные евреи давно уже в Москве, где готовы предложить свою помощь дядюшке Джо в обмен на десять-пятнадцать миллионов новых олим. Помяните мое слово, быть ему у нас праведником мира…

– Неужели вам это доставляет удовольствие, Роберт? – оборвал речь худого джентльмена оплывший неряшливый старикашка с лицом, похожим на засохшее яблоко. Этот венгерский еврей был известен тем, что угрохал на безрезультатную борьбу с Россией вообще и с Путиным в частности значительную часть своего немалого состояния.

– А почему бы и нет? – пожал плечами худой. – Я узнал обо всем этом немного раньше, чем остальные, и успел избавиться от своих проблемных активов до начала паники, прикупив кое-чего вкусненького взамен. И теперь я могу развлекаться, глядя, как некоторые пытаются спасти то, что у них еще осталось.

– Да вы подлец, Роберт! – задохнулся от ярости старикашка. – Иметь такую информацию, и не поделиться ею со всеми нами!

– Каждый сам за себя, Джордж, каждый сам за себя, не забывайте об этом, – хмыкнул высокий худой старик. – Сохранив эту информацию в тайне, я не нарушил никакого соглашения. Зато сумел не только сберечь, но и приумножить свои капиталы. Такова жизнь, Джордж, разве ты сам действовал бы по-иному?

– А что ему еще оставалось делать? – поддержав худого, с усмешкой спросил еще один участник этого сборища, моложавый джентльмен за шестьдесят с военной выправкой. – Выйти и заявить, что все это не по правилам, или воспользоваться тем, что он имел? Я сам поначалу понес некоторые потери, но зато довольно быстро сумел свести их к минимуму, чего и вам желаю.