С этой целью на занятый советскими войсками аэродром Балице к вечеру пятого числа была переброшена особая полковая вертолетная группа Министерства обороны Российской Федерации, состоящая из эскадрильи «ночных охотников» Ми-28 (12 машин), двух эскадрилий «Крокодилов» Ми-24 (40 машин) и одной эскадрильи транспортно-ударных вертолетов Ми-8АМТ (20 машин). С вертолетной группой также прибыл полностью экипированный десантно-штурмовой полк осназа НКВД СССР, который натаскивали в течение нескольких месяцев инструкторы из «Альфы» и «Вымпела». Операция получила название «Страшный суд», из соображений, что сия аллегория относится лишь к грешникам из состава войск СС и лагерным капо.

Примерно за полчаса до рассвета семьдесят боевых машин со страшным ревом, до смерти напугав жителей окрестных польских деревень, поднялись в воздух и, выстроившись в боевой порядок, на малой высоте направились на запад. Тугой предутренний воздух рубили винты, надрывались тяжелым гулом турбины, в десантных отсеках плечом к плечу сидели закованные в бронежилеты и увешанные оружием осназовцы, с которыми перед вылетом замполиты провели хорошую воспитательную беседу с просмотром фильма «Обыкновенный фашизм».

Первыми в тот момент, когда из-за верхушек растущих за рекой Солой деревьев показался краешек солнечного диска, к лагерю Аушвиц подошли «ночные охотники», выдвинувшиеся вперед на правом фланге. Одна группа из четырех машин с дистанции в полкилометра атаковала неуправляемыми ракетами С-13 главное караульное помещение лагеря, расположенное прямо за домиком коменданта. Две другие нацелили свои хищные носы на казармы.

Герра Хесса и все его семейство разбудил рев и гул. Тяжелые авиационные ракеты с объемно-детонирующими боевыми частями обрушились на жилые помещения администрации лагеря и охраны. Не успел Хесс произнести «О, майн гот!», как под грохот рвущихся НАРов большая часть эсэсовцев охраны из своих постелей прямиком отправилась в преисподнюю. А те, кто выжил, тоже вскоре должны были очутиться там. Что же касается содержавшихся в лагере заключенных, то тяжкий грохот взрывов и заходившая ходуном земля возвестили им о близкой свободе.

Выполнив свою задачу, «ночные охотники» начали огибать лагерь с севера, пушечными очередями одну за другой сшибая пулеметные вышки. Пока шла вся эта свистопляска, к лагерю начали подходить чуть приотставшие Ми-24ВП с первой волной десанта на борту. Одна рота спецназа была высажена на территорию эсэсовских казарм, где сперва прикрывающие высадку «крокодилы» разровняли ракетами С-8 горящие развалины. Две другие роты первого батальона высадились на административной территории, объединяющей в себе разрушенное и горящее здание для караула, дом коменданта, администрацию, госпиталь СС, крематорий и здание, в котором располагалось лагерное гестапо.

Не успел герр комендант натянуть штаны, как прямо в его спальню сквозь выбитое вместе с рамой окно влетел здоровенный, вооруженный до зубов детина в камуфлированном бронике с размалеванным устрашающим боевым гримом лицом. Супруга коменданта хлопнулась в обморок, да и сам герр Хесс был близок к этому. Его и замутило и заслабило, а в спальне гадостно завоняло. Но это, так сказать, издержки его профессии, особенно в том случае, когда вдруг становится ясно, что за все зверства придется отвечать.

А тем временем с вертолетов Ми-8 на территорию лагеря уже высаживались второй и третий батальоны десантно-штурмового полка, которые брали под контроль территорию самого лагеря с бараками для заключенных. Задачей десантников было недопущение самосуда над капо и их помощниками, чтобы в недалеком будущем всех этих мерзавцев после суда можно было повесить в назидание потомкам.