– В «Весеннем ежике», – пояснила девушка Максиму. – Это тот самый санаторий, о котором ходили слухи, что там обитает привидение – сексуальный маньяк, – добавила она.

– Ого! – испугался молодой человек.

– Ты-то чего боишься? – засмеялась Нелли, поднялась и важно понесла свои обширные телеса к книжному шкафу. – Этот призрак нападает только на женщин.

– И чем обычно заканчивается его нападение? – спросил Максим.

– Разумеется, тем же самым, чем заканчивается нападение обычного сексуального маньяка, – равнодушно пожала плечами Нелли.

– О ужас, – выдохнул молодой человек. – И что, нам всем туда надо ехать? А на кафедре кто останется?

– Я точно не останусь! – решительно сказала лаборантка, вытащив из шкафа книги и водрузив их на стол. – Только не я. Пусть вон Алина остается!

– Неужели ты не боишься призрака? А вдруг ты станешь его следующей жертвой? – испуганно спросила худенькая большеглазая Алина Пузько, работавшая на кафедре ассистентом.

Но Нелли только презрительно хмыкнула. Она не боялась встречи с призраком. Она вообще никого и ничего не боялась.

– В мире страшный переполох, – сказал полковник Рязанцев своему заместителю капитану Григорию Сергееву, брюнету с темными аккуратными усиками. – Вся пресса пестрит статьями о русской ученой, которая сконструировала установку для получения нефти из смеси песка, водки и древесного угля. Нефтедобывающие компании в панике. Автомобильные концерны готовы заплатить любые деньги за эту технологию. Разведки всего мира будто с ума сошли. Президент поручил нам ее защищать. Кулибина теперь – наше национальное достояние.

Рязанцев вздохнул и посмотрел на лейтенанта Еву Ершову, свою подчиненную, любимую девушку и невесту в одном лице. Ева была как всегда хороша – с гладкой оливковой кожей, темными глазами и короткими иссиня-черными волосами. В другое время Владимир Евгеньевич не преминул бы в очередной раз подумать о том, какое сокровище ему досталось в лице Евы, но сейчас его мысли были заняты гениальной соотечественницей.

– Что вообще нам известно о профессоре Кулибиной? – спросил он Сергеева.

Капитан вытащил из портфеля компакт-диск и засунул его в прорезь ноутбука. Через мгновение на экране появилось лицо женщины.

– Это она? – спросил полковник.

– Да, – кивнул Сергеев. – Ее зовут Лилия Степановна.

Женщине на экране было около пятидесяти, но выглядела она настоящей красавицей. Узкое нервное лицо с ярко-голубыми глазами обрамляли светлые кудри. Худощавая фигура, казалось, принадлежала не даме зрелого возраста, а юной студентке. Выражение лица было дерзким, свободным, страстным и одновременно стервозным.

Несколько секунд все собравшиеся в кабинете Рязанцева молчали.

– Профессор – голубоглазая блондинка? – наконец улыбнулся майор Берестов, спецназовец с Дальнего Востока. – Ну насмешили! А мне как раз вчера про блондинок рассказали два новых хороших анекдота.

– Может, просто спрятать ее на какой-нибудь военной базе где-нибудь в Сибири? – сказала Ева, покосившись на Владимира Евгеньевича. – А чертежи запатентовать. Пусть принадлежат нашей стране.

– Кулибина не хочет их патентовать, – объяснил Григорий Сергеев, разглаживая усики, – она настоящий ученый и хочет, чтобы ее открытие принадлежало всему человечеству.

– Ясно, – вздохнул Рязанцев, – хочет Нобелевскую премию.