Да, иначе принадлежащие нашей семье активы не назвать. Рассказывать, что и сколько нам принадлежит, даже пытаться не стану, много всего и разного, ведь всю жизнь я только и делал, что как тот хомяк ненасытный тянул все, как говорится, в дом. Это образно, конечно, но я действительно смог стать этакой нейтральной, а главное, значимой силой, стоящей, если так можно выразиться, над государствами, ну или в стороне от них, тут уж как посмотреть.
Получив ранение во время того памятного воздушного боя и став калекой, я как-то успокоился, перестал метаться из крайности в крайность и начал работать более планомерно и размеренно, что самым положительным образом сказалось на развитии бизнеса. Тут, конечно, изрядно помог еще и счастливый, как нетрудно догадаться, случай. Дело в том, что три сформированные в Аргентине дивизии, две из которых переправили в Союз, а одну во Францию, хотя их не успели обучить как надо, показали себя в первых же боях настолько эффективно, что военачальники союзных государств в прямом смысле этого слова охренели напрочь. Особенно наглядно все получилось во Франции, где к моменту прибытия дивизии немцы все же прорвали хваленую линию Мажино. Наши подразделения, можно сказать, угодили с корабля на бал. Им пришлось сразу после прибытия выдержать тяжелый многокилометровый марш и с ходу вступить в бой на встречных курсах с вышедшим на оперативный простор немецким танковым клином.
Эпичное получилось сражение. Дивизия, прикрытая с воздуха нашим же прибывшим вместе с ней истребительным полком, с помощью мобильной артиллерии, представленой самоходками, вынесла немецкий механизированный корпус, как детей малых. Нет, понятно, что это только на словах все было легко, ведь немцы — противник серьезный, и потери были немалыми, но сам факт, что одна дивизия разнесла в пух и прах прорвавшийся корпус, командование удивил, поразил и заставил задуматься, что это было.
Вот после этого, мне и поперло. Смешно сказать, но так получилось, что главным выгодоприобретателем в этой войне стал я. Вооружения вроде тех, которыми была оснащена ярко блеснувшая во Франции дивизия, захотели иметь все и много. На меня и мой концерн в буквальном смысле пролился золотой дождь, благодаря которому я мог при желании купить чуть не всю промышленность Штатов. Утрирую, конечно, о такой глупости я даже не думал, но заработал я на военных заказах действительно огромные средства, запредельные. Да и чего уж тут лукавить, до сих пор зарабатываю, даже несмотря на то, что значимых войн как таковых после победы, одержанной над странами «оси», больше не было.
Но обо всем по порядку. Несмотря на сильное давление со стороны союзников, которые требовали всего, много и сразу, обещанную Сталину армию я сформировал и обучил, как и хотел. Времени, правда, на это ушло гораздо больше, чем планировалось изначально. А все потому, что постоянно надо было помогать в боях на том или ином участке фронта, где нашим войскам приходилось совсем туго, и мы отправляли туда только-только сформированные части. Тем не менее я справился и в полной мере доказал свою правоту спорившим со мной чудо-стратегам, что в дальнейшем изрядно повлияло на модернизацию вооруженных сил страны.
Война в этом мире продлилась без малого два с половиной года, и, естественно, она не была настолько кровопролитной, как в моем прошлом мире. Убитыми Советский Союз потерял в общей сложности чуть больше полумиллиона человек, и это если считать всех скопом — бойцов, сражавшихся на фронте, и случайно попавших под раздачу мирных жителей. С тяжело раненными и получившими увечья людьми, ситуация, наверное, тоже получше, чем в прошлом мире. Правда я не знаю, о каких числах речь шла тогда. Здесь, если так можно выразиться, калеками остались около семисот тысяч человек. Это я говорю о тех людях, которые потеряли какие-то конечности. Будучи сам покалеченным и имея массу возможностей для помощи таким же людям, я потратил довольно много и средств, и времени на проблему протезирования. |