Собственно, на этом разговор закончился. Убедить в своей правоте мне сейчас не удастся, да и смысла большого нет. Дело ведь не в технике, а в самом подходе к войне. Пока по зубам нормально не получат и не поймут, что надо воевать не лозунгами типа «не числом, а уменьем, малой кровью и на чужой территории», толку не будет. Поэтому пусть делают, что хотят, моя задача — сопеть в две дырки и делать, что должен, а дальше больше.

Только когда Пьер позвонил уже из Канады и сообщил, что они добрались нормально, меня слегка отпустило напряжение, и я на самом деле расслабился. Все-таки, хоть я и был загружен работой сверх меры, а мысли о любимой и ее родственниках нет-нет, да и накатывали, заставляя меня изрядно нервничать. Только сейчас, когда они наконец в безопасности, я успокоился и смог на самом деле полностью окунуться в работу. А заняться мне было чем, и конца края самому настоящему валу нескончаемых дел не просматривалось от слова совсем.

Глава 19

Интерлюдия

— Да что этот щенок себе позволяет? Рекомендует, видите ли, беляков привлечь, били мы этих беляков в Гражданскую в хвост и гриву, чему они могут нас научить?

— В Испании эти беляки себя хорошо показали, и пацан прав: потерять столько техники за неделю боев — это еще постараться надо.

— Лис, и ты туда же? Мы еще разберемся, почему так произошло, но спрашивать совета у этих инструкторов — это слишком.

— Совета можно не спрашивать, и так все понятно. Я человек не военный, но даже у меня возникает вопрос, почему Франция сидит в обороне, а мы наступаем? Почему мы должны обязательно наступать и нести сумасшедшие потери? Почему до поля боя добралась только пятая часть техники? И, наконец, почему командиры, которые понесли немыслимые потери, до сих пор не наказаны? Я повторюсь. Я не военный эксперт, но, если даже я понимаю, что так не должно быть, почему этого не понимают наши стратеги и продолжают без толку гробить наших людей? Коба, ты меня извини, но так не должно быть, и я считаю, что парень прав. Зачем нужна техника, которая не может доехать до поля боя, и зачем нужны стратеги, которые соревнуются между собой, у чьего подразделения будет больше потерь.

— Ты предлагаешь поставить беляков командовать Красной армией?

— Нет, я предлагаю не горячиться, а здраво посмотреть на происходящее. Мы убедились, что наступать мы не умеем, и, если бы не случайность в виде польского корпуса, который вовремя подрезал фаланги атакующих немцев, мы сейчас думали бы, чем латать дыры и кем останавливать этот немецкий стальной каток. Я подозреваю, что обороняться мы тоже не умеем и ничего зазорного не вижу в том, чтобы учиться у тех, кто умеет. Я беседовал с этими инструкторами. Они говорят, что танки, которые должны выпускать заводы Александра, на порядки лучше тех, что есть у нас сейчас. Это как сравнивать кота с мышью. И я считаю ошибкой перепрофилировать заводы на выпуск другой продукции.

— Эксперты говорят, что в этих танках все избыточно — и броня, и вооружение. А самое главное, что их смогут производить только по десять штук в сутки. По десять, Лис, когда танков нужно делать сотни и даже тысячи.

— Твои эксперты уже показали, чего они стоят, бросив наши танковые части в лобовую атаку на подготовленные позиции. Нет у меня им веры. И тебя неверно информировали. Завод уже через неделю готов собирать по десять танков и столько же самоходок в сутки. Но главное даже не количество, а качество продукции. Десяток таких машин раскатают сотню наших танкеток и не запыхаются, главное, чтобы они нормальным людям достались, а не кретинам, которые гробят машины еще до боя.

— Значит ты считаешь, что надо производить этих монстров?

— Я считаю, что нужно не мешать Александру готовить свою армию и не ломать ему планы, перепрофилируя его заводы на выпуск другой техники.