ГЛАВА XXVIII

ХИЖИНА ПАПАШИ БЛАНШАРА

Маргарита шла словно во сне. Паутина с каждым мгновением все плотнее сплеталась вокруг жизни человека, ставшего ей дороже всего на свете. Увидеть мужа еще раз, рассказать ему, как она настрадалась, как была не права, как плохо понимала его, – было теперь ее единственной целью. Она уже потеряла всякую надежду спасти Перси. Бедная женщина слишком хорошо видела, как шаг за шагом его обступали со всех сторон, и в отчаянии оглядывалась порой вокруг в этой темноте в смутной надежде увидеть его где-нибудь рядом, идущего в ту смертельную ловушку, которую приготовил для него безжалостный враг.

Теперь отдаленный шум волн вызывал у нее дрожь, а неожиданные крики совы или чайки вселяли невыразимый ужас. Она думала о ненасытности зверя в человеческом обличии, рыскающего повсюду в поисках добычи и разрывающего ее столь же безжалостно, как голодный волк, – ради удовлетворения аппетита своей ненависти. Маргарите не страшна была темнота, ей был страшен лишь этот человечек впереди, сидящий в деревянной повозке и мечтающий о мести, которая привела бы в восторг даже демонов ада.

Ее ноги болели. Колени подгибались под сгорбленным от усталости телом. Последние дни она была в диком возбуждении и тревоге, в течение трех ночей не имея нормального отдыха, тем не менее даже теперь, когда она вот уже более двух часов шла по скользкой дороге, ее решимость не угасала ни на мгновение. Она увидит его, все расскажет, и, если он сможет простить ее преступление, она будет счастлива умереть вместе с ним.

Маргарита была уже почти без чувств, и только животный инстинкт продолжал еще поддерживать ее и вести по следу врага. Вдруг ее уши, напряженно следящие за малейшим звуком, подсказали, что повозка остановилась и вместе с ней остановились солдаты. Они пришли к цели. Значит, где-то недалеко справа тропа, ведущая к краю скал и хижине.

Не думая о какой бы то ни было опасности, она подкралась поближе к тому месту, где остановился Шовелен со своим маленьким войском. Тот слез с повозки и отдавал распоряжения. Она хотела все слышать, ибо в этом заключался последний ничтожный шанс быть полезной Перси: знать как можно подробнее обо всех планах врага.

Местечко, в котором остановилась маленькая шовеленовская армия, находилось метрах в восьмистах от моря, поскольку шум его был достаточно отдаленным.

Шовелен и Дега, сопровождаемые солдатами, свернули вправо, явно на тропу, ведущую к скалам. Жид со своей повозкой и клячей остался на дороге.

С предельной осторожностью, буквально на локтях и коленях, Маргарита тоже свернула вправо. Для этого ей пришлось пролезть сквозь жесткий и низкий кустарник, обдирая руки и лицо, стараясь в первую очередь соблюдать совершенную тишину. К счастью, как обычно бывает в этой части Франции, тропа была отгорожена невысокой прочной изгородью, за которой находился сухой ров, заросший травой. В нем Маргарита и нашла свое очередное убежище, здесь она была полностью скрыта от глаз и смогла приблизиться на расстояние нескольких ярдов к Шовелену, отдававшему приказания.

– Ну… – низким и настойчивым шепотом говорил он. – Где же хижина папаши Бланшара?

– Примерно в восьмистах метрах отсюда по тропе, – сказал солдат, присоединившийся к партии, – и еще немного вниз, к подножию скал.

– Очень хорошо. Вы нас проведете. Перед нашим спуском вы проберетесь как можно тише к хижине и проверите, там ли предатели-роялисты, понятно?

– Я понял, гражданин.

– Теперь внимательно слушайте все, – энергично продолжал Шовелен, обратившись к остальным солдатам. – Потому что далее у нас не будет возможности обменяться словом.