Я поднялся на заросший кустами холмик, огляделся. Вокруг расстилались типичные украинские поля с густым черноземом, вдали виднелся лесок. Холодный дождь прекратился, слегка потеплело. Но не сказать, что сильно. Рядом никого не было, я спустился обратно к самолету, выволок трупы радиста и бортмеханика. Это Федю добил Кох. Глядя на его тело, я подумал, что выстрел немца и вправду был милосердным: когда голова лопнула пополам как спелый арбуз, а мозги вывалились наружу, человек – совсем не жилец. Летчиков достать не смог – кабина слишком глубоко зарылась в землю. Сложил ребят рядом, забрал документы из гимнастерок. Сколько же я уже перехоронил наших бойцов? Начал загибать пальцы, сбился со счету.

Потом развел маленький костер, только чтобы тушеночку согреть. Надо поспать, а с утреца – в путь-дорогу. А как поел, глаза сами слипаться начали. Я провалился в спасительный сон.

Тулуп – дело хорошее. Очень даже полезное. И от дождя, и от холода защищает. Сверху, правда, уже не лило, но воздух был свеж. Пожалуй, что слегка чересчур. Но я – человек привычный. Если бы за каждую ночь, проведенную на земле, мне платили рубль, то… Короче, богатым бы я был.

* * *

Утром перекусил наскоро, как мог, найденной лопаткой со сломанным черенком вырыл неглубокие могилы. Щелкнул вхолостую пистолетом, уложил трупы. Потом забросал землей, пытаясь сделать хоть какие-то нормальные холмики.

Похоронив ребят и написал на обломках фамилии из документов, пошел смотреть груз. Там для меня не было ничего полезного, почта, плюс запчасти и прочие железки. Зато я нашел моток провода, скрутил им тулупчик и привязал его поверх вещмешка. А что, он не очень тяжелый. По крайней мере, пока. А ночью с ним вон как хорошо. Если что, выбросить всегда успею. И гранату. Феньку. Одну штуку. Странная находка, что она делает в самолете? Так уже и не спросишь ведь.

Из зарослей я выбирался вовсе не тем путем, что немец Кох. Падая, самолет пробил небольшую просеку. По крайней мере, шиповника там росло сильно меньше. Гансикам сюда было не с руки лезть: перед ними был овражек, полный тех же кустов. А мне так ничего, в самый раз. Мне ведь совсем в другую сторону.

Из небольшого лесочка я вышел примерно через час. Передо мной лежал обширный луг, на половине даже трава скошена. Вот по нему я и побрел. Прямо на восток. А куда мне идти? Карта-то у меня была, у штурмана в планшете позаимствовал. Пятиверстовая, не очень подробная. Вот только одна небольшая проблема: я попросту не знал, где я нахожусь. Никто не нарисовал жирную стрелку с надписью на кончике «Ты здесь». А жаль, я бы не отказался. А то кто его знает, сколько мне шагать по родным просторам: пару километров или сотню? Меня бы устроил первый вариант, конечно.

Шлось нетрудно. Луг был ровный, без кротовых ям и прочих препятствий. Минут за двадцать я его пересек и поднялся на небольшой холмик. Вокруг – ни души. Ни деревень, ни дорог. И дальше на восток – степь. С небольшими холмиками и пятнами кустарника, разбавленными чахлыми деревцами. Парочка балок в обозримом пространстве.

Прислушался. Где-то вдалеке грохотало, но сразу в нескольких местах. Пойди разбери, где фронт.

Отдыхать было рано, я же иду совсем ничего. Так что я поправил лямки вещмешка и двинулся вперед. За ориентир я выбрал холм повыше, видневшийся вдалеке. Хорошо шагается, легко. Тишина вокруг, только шумит небольшой ветерок, да солнце время от времени выглядывает из-за туч. Уж лучше, конечно, была бы нелетная погода. Потому что заметь меня немец с воздуха, спрятаться будет трудно.

Минуло часа два и пошли убранные поля. Окультуренные, так сказать. Значит, люди недалеко. Можно пройти по грунтовке, зайти в село. Ага, и нарваться на фельжандармов.