Пьетро тут же проснулся и сел. Он схватился за покрывало и закутался в него.

– Бога ради, Ио, – произнес он.

Как и все в те далекие времена, Пьетро спал совершенно голым.

– Не будь глупым, – прошептала она. – Я пришла сюда не для того, чтобы разглядывать тебя. И кроме того, я знаю, как ты выглядишь…

Пьетро сделался ярко-пунцового цвета. Он вспомнил, что Иоланта говорит правду. Несколько раз, когда он возвращался после упражнений с оружием усталый как собака и пропахший потом, Ио приходила к нему в комнату и заставала его нежащимся в ванне, следуя сицилийскому обычаю. Она даже натирала ему спину. Но делала она это совершенно невинно. Как сестра. Его это волновало. Он стыдился того, что его это волновало. Но он совсем не хотел, чтобы Ио была его сестрой. Менее всего на свете он хотел этого.

Но ведь она не всегда вела себя как сестра, слава Богу. Ведь бывали случаи…

– Вставай! – дернула она его. – Вставай, грубиян!

– Зачем? – спросил Пьетро. – Еще совсем рано и…

– Я знаю, что рано. Спасибо за это всем святым. Если мы будем скакать, как дьяволы, мы, может быть, успеем…

– Успеем к чему? – поинтересовался Пьетро.

– Успеем не дать этим дуракам Марку и Вольфгангу быть убитыми! Господи, почему у них не хватило мозгов не дать Андреа втянуть их в это!

– Ио, – с раздражением сказал Пьетро, – во-первых, ты говоришь загадками, во-вторых, я не могу встать, пока ты стоишь здесь…

– Я отвернусь, – сказала она. – Впрочем, нет, я спущусь во двор и распоряжусь, чтобы седлали лошадей. Ты догоняй меня там. Что же касается загадок – вот уже несколько месяцев Андреа Синискола ссорится со своим кузеном Рикардо из-за этой бледной маленькой Элайн. Она наша кузина по линии ее матери. По отцовской линии она тоже Синискола, хотя не похожа на них…

– Еще больше загадок, – простонал Пьетро.

– Ну да, ты ведь не знаешь Элайн. Но это неважно. Андреа и Рикардо соперничают из-за ее руки. Теперь, когда все знают, что Рикардо берет над ним верх, Андреа решил напасть на Рикардо у Рокка д'Аквилино. А Марк и Вольфганг, мои драгоценные тупоумные братцы, отправились туда. Естественно, я должна остановить их.

– Ты? – прошептал Пьетро. – Как ты можешь остановить их? Почему ты не расскажешь все твоему отцу и пусть он…

– И подвергнуть его опасности быть убитым? Нет, спасибо тебе за совет, Пьетро. Я собираюсь остановить их – без чьей-либо помощи. Даже без твоей. Я просто хочу, чтобы ты сопровождал меня. Мужчины слишком глупы, чтобы решать такие дела. А теперь поторапливайся. Я жду тебя.

Пьетро подождал, пока шуршание ее бархатных туфелек замрет за углом, и встал со своего ложа. Было начало сентября 1211 года, но воздух уже становился холодным. Пьетро похлопал себя по голым бокам, чтобы восстановить кровообращение. Это не имело большого успеха, и он начал натягивать полотняное белье, длинные шерстяные чулки; на голову он надел шляпу. К его огорчению, его шляпа не была оторочена мехом. Такая роскошь была привилегией высокорожденных.

Поверх он накинул куртку, сшитую из хорошего материала, но простенькую. Пьетро с грустью вспоминал свою красивую одежду, из которой он вырос, и драгоценности, спрятанные теперь в сундуке у Иоланты, поскольку он не имел права носить их.

Он слышал, как храпит в своей постели Ганс. В обычные дни Пьетро через час или около того должен был бы отправиться в комнату Ганса и разбудить его. Но, судя по тому, что говорила Ио, сегодня будет необычный день.