Это должна быть не просто книга по философии, объяснял он де Бовуар: «Будет несколько скучных пассажей, но и живой язык тоже будет: ведь кого-то интересуют общие места, а кому-то нужны частности».

Что означает название «Бытие и ничто»?

Здесь соотносятся человеческое сознание (neant) и бытие (etre). Как объясняет Сартр: «Сознание есть тотальная пустота (поскольку весь мир лежит вне его)». То есть сознание невещественно, оно есть «не-материя», и поэтому оно остается по ту сторону детерминизма. Оно свободно. Здесь сартровское понимание бытия отличается от хайдеггеровского.

Для Сартра «бытие» есть не что иное, как сознающее себя бытие индивида, который властен организовать свое осознание мира. Гуссерлевская феноменология возвратила сознанию живость и интенсивность мышления художников и библейских пророков. Сознание стало «ужасным, угрожающим, подразумевающим, не чуждающимся благодарности и любви». Но Сартр выходит за пределы такого понимания. Мы не приходим к глубинному осознанию себя просто за счет более интенсивного и яркого осознания (получаемого, например, при употреблении гиперстимуляторов типа мескалина). Нет, мы делаем это путем наших действий. И этот выбор и действие имеют место не в трансе сознания, а в действительности:

«на улице, в городе, среди толпы; вещь среди вещей, человек среди людей».

Для Сартра основа - сознание, а вовсе не хайдеггеровское бытие. Но сознание не может существовать в вакууме, оно должно быть созна нием чего-то. И здесь философия Сартра становится философией действия. В отличие от Хайдеггера, он фокусируется не на природе бытия, но на его двух аспектах. Их он обозначает так: «всебе » (en-soi) и «для-себя» (pour soi). «В-себе» - так обозначается все то, что лишено сознания.

«Для-себя» - это сознание, которое свободно и не обусловлено миром вещей. Как и у Хайдеггера, оно тоже опирается на картезианскую достоверность cogito. Но для Сартра сознание не является мыслью, которая результируется в знании (в отличие от Декарта). «Для-себя-бытие» не обладает каким бы то ни было знанием. «Точка зрения чистого знания противоречива; есть только точка зрения вовлеченного (нацеленного) знания ». «Для-себя» - это наше нацеленное восприятие, которое выбирает и действует.

Как говорит Сартр: «Сознание проявляет себя как желание». Другими словами, сознание творит себя через свой выбор.

Вся философия Сартра основана на свободе индивида выбирать. Выбирая, он выбирает себя.

Эта свобода остается за ним, даже если индивид находит себя в сложной ситуации, скажем, в пле ну. Философия Сартра отражает человека с его страстной верой в свободу и волей к свободе. Она также учитывает исторический контекст. Что может быть более изысканным, чем свобода в стране, оккупированной врагом? Сартр настаивает на индивидуальной возможности выбора: и действительно, он во время войны занимался своим делом.

В этом смысле его философия - философия вызова. «Если я призван на военную службу, это моя война, она существует через меня, я ее заслуживаю ». О врагах упоминания нет. Враг принимается как существующее положение дел, это данность, он имеет больше отношения к окружающему миру, чем к выбору себя. Враг - это «другие », то есть иное по отношению к моему индивидуальному сознанию.

И все же Сартр признает абсурдность этой ситуации. Человеческое предприятие - индивидуальная попытка - является изначально тщетной.

Не существует некоего априорного Добра, или Бога, или набора каких-то трансцендентных ценностей, с точки зрения которых можно было бы оценить конкретный поступок человека. Опять же, здесь слишком очевиден отголосок его собствен ной жизни под порочным и аморальным режимом.

Равно очевидным является то, что сартровское описание индивидуального человеческого затруднительного положения выходит за рамки конкретных условий Парижа времен нацистской оккупации.